Притча о мытаре и фарисее (Лк. 18:10-14)

Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь.

Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, чтó приобретаю.

Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!

Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.

Великий пост подступает постепенно. Первая весточка – рассказ о Закхее: слыша его на литургии, мы понимаем: пора готовиться к посту. Пока, может быть, лишь держать в уме саму эту мысль: скоро пост.

До следующих субботы-воскресенья ничего не происходит, и мы почти уже готовы поверить, что на сей раз обойдется. Но Церковь не дает нам расслабиться, не дает закоснеть в самодостаточности и самоуспокоенности. На праздничной утрене после воскресного Евангелия, после песни «Воскресение Христово видевше…» и 50-го псалма мы слышим песнопение, содержание которого не оставляет сомнений: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!».

А утром, на литургии, читается притча о мытаре и фарисее.

Кто они, эти персонажи притчи, рассказанной двадцать веков назад? Мы достаточно хорошо это себе представляем. Это люди своего времени, своей страны. Мытарь – сборщик налогов, человек, всеми презираемый: он выколачивал из соплеменников деньги: частью – в пользу римских оккупантов, частью – в свой собственный карман. А фарисей – это почтенный человек, «националист в хорошем смысле этого слова», ревностный исполнитель Закона, а в еще большей степени – повелений старцев. Эти люди, можно сказать, относятся к диаметрально противоположным социальным группам внутри тогдашнего израильского общества. Мытарь – однозначно грешник, а фарисей… Ну, конечно, все мы люди грешные, но, в общем и целом, фарисей – типичный хороший человек, добропорядочный гражданин.

А между тем все мы, читавшие и слышавшие эту притчу многажды, твердо знаем: фарисей – плохой, мытарь – хороший. Так ли это?

Посмотрим, что Евангелие говорит про других мытарей и про других фарисеев. Вот, к примеру, мытарь Матфей. Он оставил всё и пошел за Учителем. А вот другие мытари – Спаситель сидит и обедает с ними. Но значит ли это, что мытари хороши сами по себе? что они хороши, потому что они мытари? Нет, ничего такого Христос не говорит, нигде в Евангелии мы не встретим такого утверждения.

Посмотрим на фарисеев. Ругает ли Господь их за принадлежность к фарисейству, за следование Закону, за их «национализм в хорошем смысле»? Да нет же! Ни одна йота не прейдет из Закона, говорит Христос. А хананеянке отвечает: «Я послан к погибшим овцам дома Израилева». Никакого модернизма и космополитизма. Более того: Иисус велит исполнять всё то, что говорят фарисеи.

Вот только по делам их не поступайте, предостерегает нас Учитель. Почему же? Потому, что они «говорят, и не делают».

Именно в этом суть фарисейства, как мы его теперь понимаем. Фарисейство стало синонимом лицемерия, двуличности, ханжества. Впрочем, это понимание и это знание ничуть не мешает нам наступать вновь и вновь на те же грабли.

Мытарь – противоположность фарисея не только в социальном плане, но и в духовном. Мытарь плох, это очевидно. Но многие из мытарей осознали это – и захотели перемениться. Фарисей же – хорош или еще не вполне хорош – доволен собой. Он сознает правильность своей жизни.

Справедливости ради надо сказать, что фарисей из сегодняшней притчи был, по всей видимости, одним из лучших. Вряд ли он лгал Богу, когда перечислял свои заслуги («пощусь дважды в неделю, даю десятую часть из того, что приобретаю»). Всё это очень хорошо и правильно. Но с чего он начал свою молитву? С того, что ткнул пальцем в стоявшего там же мытаря и сказал: «Благодарю Тебя, Боже, что я не таков, как он!». Так проявилась его гордость, его превозношение над ближним, его жестокосердие. И именно поэтому он вышел из храма осужденным. А мытарь, ненавидимый всеми, вышел из храма оправданным – потому что в его сердце свершилась перемена.

Хотелось бы обратить внимание на последнюю фразу из сегодняшнего евангельского фрагмента. Текст синодального перевода передает греческий оригинал несколько лучше, чем это делает церковнославянский, но всё же не вполне точно. Приведем этот стих в переводе епископа Кассиана (Безобразова): «Ибо всякий, возносящий себя, смирён будет, а смиряющий себя вознесён будет». Не сам смирится или вознесется, а будет смирен или вознесен. Кем? Конечно, Богом.

Наше спасение совершается в соработничестве с Богом. Бог может всё, он и делает за нас почти всё (об этом следующая притча – о блудном сыне). Но от нас тоже требуется действие, требуется усилие. Каково будет это действие, на что будет направлено усилие – зависит опять-таки от нас. Если на превозношение – то ответным действием Господа будет наше уничижение. А если мы смирим сами себя – то это означает, что Господь вознесет нас. На уровне рассуждения выбор очевиден. Но как трудно сделать этот выбор на деле, как непросто подтвердить его самой своей жизнью!

Господи, помоги нам перемениться и принести Тебе в дни Великого поста нелицемерное покаяние!

Священник Феодор Людоговский

 

Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Празднование Собора новомучеников и исповедников Российских было определено Патриархом Тихоном и подтверждено Всероссийским Поместным Собором 1917–1918 гг. В последующие годы советской власти эту память возможно было отмечать лишь тайно.

Тем временем, Русская Православная Церковь Заграницей, находившаяся тогда вне общения с Московским Патриархатом, на Архиерейском Соборе 14 ноября 1981 года совершила прославление лика святых Новомучеников Российских. За рубежом была предпринята попытка поименовать некоторых новомучеников – в список, утвержденный Собором в 1981 году, вошло 525 имен. Писались иконы Собору новых русских святых. Днем памяти было определено последнее воскресение января. Однако канонизация новомучеников Русской Зарубежной Церковью зачастую проводилась в отсутствие доказательств, которые подтверждали бы, что эти люди действительно пострадали за веру, – протоколов допросов, актов расстрелов. В итоге оказались возможными различного рода ошибки.

Архиерейский Собор Русской Православной Церкви в Отечестве весной 1992 года установил празднование Собора новомучеников и исповедников Российских XX века 25 января, если этот день совпадает с воскресным днем, а если не совпадает – то в ближайшее последующее воскресенье. Дата была сопряжена с днём памяти священномученика Владимира (Богоявленского), во главе Собора было поставлено имя патриарха Московского и всея России Тихона.

Только в день празднования Собора новомучеников и исповедников Российских совершается память святых, дата смерти которых неизвестна.

Члены Архиерейского Собора 2–5 февраля 2015 года, обсуждая вопрос о времени празднования Собора новомучеников и исповедников Российских, пришли к выводу о целесообразности употребления именования «Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской», в связи с тем, что каноническая ответственность Русской Православной Церкви простирается на многие государства.

 

«Для чего я столько лет ходил в церковь – и понятия не имею о любви?»

Самое для нас трудное, как мне кажется, – это почувствовать любовь. Человек – единственное млекопитающее, рождающееся совершенно беззащитным. Новорожденного младенца нельзя оставить ни на минуту – ведь он не может позаботиться даже о том, чтобы ему было тепло. С первой секунды нашего существования в этом мире мы нуждаемся в любви – объятиях, тепле материнской груди, нежности, ласке – и всё это требуется нам еще очень долго. Неслучайно современные педиатры и психологи в один голос утверждают: нельзя оставлять плачущего ребенка в одиночестве.

Раньше, правда, была иная практика: ничего страшного, если младенец плачет – пусть привыкает, не нужно сразу брать его на руки и т.д. и т.п. Но сегодня все уверены в обратном: новорожденный ребенок ежесекундно нуждается в любви, которая согревает его сердечко и дает уверенность в том, что все его жизненно важные потребности непременно и мгновенно удовлетворятся, а мир вокруг – дружелюбен. И счастливы те из вас, кто знал в детстве такую родительскую любовь. Но это было не у всех. Не все росли в счастливой семье, у ласковых и нежных родителей. Да и те, кто так рос, тоже сталкиваются с различными трудностями в этой жизни. Правда, у людей, которых нежно любили в детстве (а память об этом остается на всю жизнь), – сильная душа. Их невозможно «сломать», потому что любовь, полученная в свое время от родителей, сформировала в них крепкий стержень.

Старец Паисий говорил, что младенец, не получивший достаточно материнской любви и ласки, не насытившийся теплом грудного молока, будет, по мере взросления, искать всему этому замену. И пристрастится к бутылке, сигаретам или наркотикам – компенсируя недостаток любви в детстве. Поэтому очень часто молодые люди, попадающие из одной передряги в другую, находящиеся на грани, пьющие – говорят друг другу: «Я люблю тебя! Я хочу тебя!» На самом деле им просто нужна любовь – чтобы их любили, как любят маленьких детей.

Все мы хотим любви. И всюду ее ищем. Вы спросите: «Почему ты нам говоришь здесь о родительской любви? Наша сегодняшняя тема – любовь Божия!» Но любовь Божия берет начало в сердце человека.

Первое живое существо, которое мы видим в этой жизни, – вовсе не Бог, а мать, отец, люди из плоти и крови. Именно родители являют собой первый пример любви – в том числе Божественной. Так что, если человек получил родительскую любовь в достатке, впоследствии ему легче постичь Бога.

Одна учительница как-то поделилась со мной, что среди современной молодежи много атеистов. Я ей возразил. Мне кажется, атеистов не бывает. Есть люди с извращенными представлениями. Есть люди обиженные, не получившие достаточно любви, потому что никто им ее не давал. И теперь они отрицают Бога, Которого не знают, а точнее, – всю систему, которая вроде бы говорит о Боге, но при этом не дарит любви. В этом проблема.

Мы приходим в Церковь, чтобы научиться любви. И если нам удается выполнять все предписания, но любви мы так и не научились, не научились чувствовать любовь Бога – все достижения отходят на второй план. Возьмем, к примеру, пост. Это – очень хорошее дело, но для чего мы постимся, если в нашем сердце нет любви? Апостол Павел говорит, что если делать всё правильно, но без любви – все усилия напрасны. Любовь – превыше всего. Форма необходима, но только с учетом содержания. Содержание – вот что важно. И это совсем другое дело.

Иногда я разговариваю с ребятами, которые не знают даже, как правильно ко мне обратиться. Они говорят: «господин» или «господин отец», понятия не имея, что в разговоре со священником нужно произносить его имя – отец такой-то. Но душа у этих ребят искренняя и чистая, Богу угодны такие души. Господь не ограничивается внешностью – Ему важно содержание, Он смотрит в наше сердце. И спрашивает: «Научился ли ты любить?» По себе могу сказать, что, к сожалению, в Церкви многие люди безупречны по своим манерам, поведению, образу жизни, но всё это лишено внутреннего содержания.

Как недавно услышал я от одного человека: «Множество обид я претерпел от людей, которые в глазах окружающих являются благонравными, добродетельными христианами, регулярно ходят в церковь… И именно эти люди меня предавали, обижали и огорчали». Вот что ранит больше всего и разрушает отношения с Богом. И человек задается вопросом: «Для чего я столько лет ходил в церковь, раз понятия не имею, что такое любовь?» Примерно это я услышал на Афоне от одного монаха. Это был подвижник, схимник, аскет, с длинной белой бородой. Все вокруг его уважали, почитали (знаете ведь, что такое схима), а он сказал мне: «Отче, я живу здесь столько лет, но если в сердце у меня нет любви, то единственное, что у меня будет – это моя схима». Великая схима – особый знак отличия в монашестве. Но главное – что под этой схимой. Там должна быть любовь. Если ее нет – что бы я ни делал, я ничего не достиг.

Книжники и фарисеи обладали всеми духовными богатствами, но у них не было духовной высоты и содержания. Они постились, посещали Храм, но делали всё это формально, и Господь, заглядывая к ним в душу, видел там нечто отталкивающее. Что? Он называл это лицемерием и ложью, когда всё делается напоказ. Любовь Божия ищет твоего сердца, чтобы подарить тебе истинное счастье – ощутить, что ты – Его возлюбленное чадо. Именно это является нашей конечной целью – в семье и вообще в жизни. Любовь Божия никуда не исчезает, она постоянно с нами, питает нас, дает силы. Всё остальное преходяще.

Почувствовав Бога, человек становится милосердным и любящим. А если видишь, что кто-то жесток по отношению к другим – злобный, едкий, чрезмерно амбициозный – можешь быть уверен: этот человек еще не ощутил Господа.

Так что, если будете иметь дело с подобными людьми, не говорите: «Этот Божий человек меня обидел». Вместо этого скажите: «Этот человек, который пока так и не нашел Бога, обидел меня». Божий человек не может быть жестоким в отношении кого бы то ни было.

Архимандрит Андрей (Конанос)