БЛАГОВЕЩЕНИЕ

К нам посылаются люди.
Мы посылаемся к людям.
Чуткость – прелюдия в чуде.
Мудрость послушные любят.

Ангелом сладко работать,
перед боями являться.
Весть передав от кого – то,
вместе стоять удивляться.

Каждый случайный попутчик,
каждый улыбчивый странник –
может быть счастья лазутчик,
преображенья охранник?

Дева Мария любила
слушаться, слушать любого.
Ангельский свет находила
в мгле человечьего слова.

Мы же встречаем с сомненьем
ангелов, старцев, пророков.
Учим с угрюмым сопеньем
тайны житейских уроков.

Так благовестников много:
радуги, ландыши, скалы.
Всюду посланники Бога,
только внимающих мало.

 

РАЗМЫШЛЕНИЯ О ВОСЬМОМ ДНЕ МАРТА

Восьмое марта подошло, подкра’лось.
Как много в этом дне перемешалось.
Помянет ум, к разоблаченьям цепкий,
вновь Розу Люксембург и Клару Цеткин.

Всех прочих коммунисток обличит.
На чтущих этот праздник накричит.
А пьяный ум лепечет поздравленья,
признанья, анекдоты, восхваленья.

Назавтра это потеряет цену,
измены снова выползут на сцену.
Ум мирный вспомнит празднованье в школе,
тюльпаны девочкам, стихи о женской доле.

Подарки маме , бабушке, сестрице…
Всё простотой советскою искрится.
Ум философский в думах о родстве
души в мужском и женском естестве.

О Царствии Небесном, где опять
все будут целомудрием сиять.
Ум государственный в непроходимом мраке –
всё реже стали заключаться браки.

Похоже – вымирает наш народ.
И часто смерть чрез женщину идёт.
Ум женский комплиментов знает лживость.
Но тешит сердце призрачная живость

несущих магазинные цветы,
рекущих сладкозвучные тосты.
Врачебный ум находит выраженья,
чтоб объяснить про вред омоложенья,

про прорастанье рака из обид,
про то, что мозг от гаджетов кипит.
Ум верующий ищет совмещенья
застолья на работе и пощенья,

неосужденья пьяненьких девчат
с церковным воспитанием внучат.
Мой ум стремится к кротким объясненьям,
моленьям, утешеньям, примиреньям.

Но чувствую, что помыслов гряда
путь преградит сознанью, как всегда.
Давайте с мудростью, с молитвой,
с добротой
переживём сей праздник непростой!

 

ЧЕЛОВЕК И КРЕСТ

Человек крестообразен.
Человек крестоподъёмен.
Хоть порой бывает грязен,
несговорчив, мутен, тёмен.

Человек есть перекрёсток
уходящего с грядущим.
Он – бездоннейший напёрсток,
черплющий бессмертье в Сущем.

Человек, перекрестившись,
невозможное свершает.
Крестозреньем укрепившись,
нерешимое решает.

Человек на человечиц
променял бы очень много.
Но, подумавши про вечность,
умирает ради Бога.

Человек свою окрестность
крестит пред войной, пред севом.
И обильно жнёт чудесность,
храмами украсив север.

Человек есть, как бы, крёстный
для болящего творенья,
сердца пилящий коросту,
в рай пускающий коренья.

Человек меняет крестик
на другого тяжкий крестик.
Он – святых любимый крестник.
Он распнётся и воскреснет.

27. 09. 2014, Коктал

 

СОРОК МУЧЕНИКОВ СЕВАСТИЙСКИХ

В холодном озере стоят
свечей неугасимых сорок.
Воск тела ветры леденят
вплоть до поджилок, до подкорок.

Над баней дым, внутри тепло.
Лишь отрекись – парная сменит
воды колючее стекло.
Венец спадёт, утешит веник…

Глядим из озера поста
на бани мантных, чебуречных.
Предательства тропа проста:
торт вместо заповедей вечных.

Видны из озера молитв
экранов сладостные бани.
Там яд убийственный подлит
в искристый кубок “Алазани”.

У края озера трудов
есть бани – цирки, бани – пляжи.
Диван с подушкою готов,
посудомойщик робот даже.

Из озера безбрачья вид
на бани глаз огромных, нежных.
В них благостный уют горит,
на чадородие надежды.

В ужасном озере войны
нам предлагали баню мира
в обмен на западность страны,
на западню для командира.

У вод замёрзших нищеты
дымились бани банков, баров,
дворцов банальной красоты,
кладовок под размер ангаров.

О, сорок мучимых святых,
тех бань не рушьте, не тушите,
но от лампадок неземных
огонь терпенья в нас зажгите!

 

ВОСТОЧНЫЙ ПРАЗДНИК НАУРЫЗ

Прекрасны праздники…
Есть правильная праздность.
Пойми трудоголизма безобразность.

Целительны общенье, чтенье, пенье,
топленье баней, по лесам хожденье,

здоровый сон, с котятами игранье,
укладка мыслей, лакомств поеданье,

писанье писем, фотонье цветов,
переоценка жизненных шагов.

Работанье и отдыханье в меру
дадут здоровье, рассужденье, веру.

Вот Наурыз справляют на Востоке.
Задумаемся о его истоке.

Сей мир, что человеком искажён,
был в состоянье марта сотворён.

До христианства и до мусульманства
то ведали сыны непостоянства.

Хвалила мира дивного начало
душа, что о Создателе скучала.

Ещё земля сера’, скучна’, безцветна.
Но скоро плен отменят незаметно.

Леса наполнятся благоуханьем, пеньем.
Вновь растворится благодать с твореньем.

Дела земные, встречи неземные
устроятся на эти выходные.

Мы будем сорок мучеников славить,
за нерасцветших свечки в храме ставить.

Так хочется на Пасху видеть близ
всех ныне отмечавших Наурыз!

 

СПУТНИКИ

Чтоб одиночество не задушило нас –
нам, как планетам, спутники даются.
Горит один, когда другой угас.
Ботинки только парой продаются.

Часть спутников – колодка на ногах.
Они, то болтовнёю, то ворчаньем,
мешают на неведомых путях
в молчанье любоваться мирозданьем.

Они твердят уныло: “Не дойдём,
нас ждут овраг, разбойники и вьюга. ”
Уже ты ропщешь, что с таким вдвоём…
Мог взять бы Библию – таинственного друга.

Но после, отчужденье одолев,
поймешь, что жизнь – движение
с нагрузкой.
И из котёнка вырастает лев,
из мальчика – герой отчизны Русской.

Как хочется стать спутником тому,
кто шествует как солнце огнево’е,
кто ярким словом разгоняет тьму,
спокойно забывая о покое!

Так с Павлом шёл апостол Тимофей.
Делил печаль гонений, битвы слова…
Как мало дружбы стало меж людей.
Как часто нас сопровождает злоба.

Где спутники священного пути?
Есть собутыльники, сожители, соседи,
с которыми удобно в ад идти,
запутавшись ещё сильнее в сети.

О, собеседники унынья моего.
О, сострадальцы моего боренья.
О, соучастники прекрасного всего.
О, сомолитвенники тихого горенья.

Вы всё же есть! Мой многоямный путь
так переплёлся с вашими путями.
Надеюсь ввысь ползти, хоть по чуть – чуть.
Да будет благодать со всеми вами!

 

ПУТЕШЕСТВИЕ В ГОРЫ 24 МАРТА

Мы ходили туда, где ни лёд, ни бетон
не сковали цветы – приложенье любви.
Муравьи забежали на дикий пион…
Потрудитесь над радостью, мысли мои!

Предисловье событий, судьб первый аккорд
прозвучали в поющих казахских степях.
От коровьих, наевшихся травушки морд,
пахнет творогом пасх, молоком в куличах.

Шерсть для кофт подрастает на спинках ягнят.
Сушняка наготовил мороз для костров.
На деревьях, на душах, что чёрны стоят,
ожидаем обилие чудных плодов.

В глубине у подснежника в жёлтой пыльце
копошится служанка здоровья – пчела.
Снег в оврагах заплакал, как дед при конце.
От воды этой жимолость гуще цвела.

Солнце вновь создаёт украшенье себе –
превратило часть льда в купола облаков.
Мы так щедро промокли и будем сипеть,
подбирая весне одеянье из слов.

Камни, скалы не тают. Для шага верны.
Они держат берёзы, как старец внучат.
Вместо ягод домой принесём тишины.
От безветрия флейты ущелий молчат.

Всюду мокрая грязь. Разрастался обрыв,
добавлялась коричневость в светлый поток.
Нам хотелось, про сеть суеты позабыв,
в сказках странствия жить,
в притчах дальних дорог.

 

ПОДСНЕЖНИК

К словам, к их точности, мы,
в большинстве, не стро’ги.
Не видим корни, путаем предлоги.

Возьмём “подснежник”. Почему же “под”?
Ведь он не под сугробами растёт.

Средьснежник он, межснежник, послеснежник,
споспешник радости, раскаяния смежник.

Он собеседник сердца тонких граней,
играний солнца, снега умираний.

Любое чувство, жившее подспудно,
проявится в поступках безрассудно.

В года’ глухие гнёта и тоски
есть светлого грядущего ростки.

Противоснежник, контраснежник, антиснежник,
над Кролевой Снежною насмешник,

а для Весны – любимейший дружочек
весёлый бело – жёлтенький цветочек.

Подснежник под идущими снегами –
как воин пред бессчётными врагами.

Подсмертник, подтюремник, подпечальник
любой живущий – нищий и начальник.

Мы ежедневно, как бы, под мечом.
Снег бедствий на пороге мировом.

Но эта мысль от горя и ума.
А сердце говорит: “Прощай, зима!

Прекрасно всё. Твоих снежинок рой
сменился пчёлок дружной кутерьмой.

Там, где сугробы высились по грудь,
осталось льдьнок тающих чуть – чуть.

Вот смена караула красоты –
ушли сосульки, выросли цветы.

Не видно инея витушек на стекле.
Лучи согрели семена в земле.

Подснежник призывается на стражу –
хранить любовь подвымерзшую нашу. ”

 

ОПАСНОСТИ

В горах клещи грозят энцефалитом.
У рек мешают мыслить комары.
Нельзя беспечно принимать дары.
Не выучишься без беды молитвам.

Дома горят от искорок под печкой.
Таится в розах чёрная змея.
Неразличимы пропасти края.
Бывает лошадь с порванной уздечкой.

В любимых – вывих, завих и подвох,
опасное подводное теченье.
Но не любить – тягчайшее мученье.
И терпишь кротко “тараканов”, “блох”.

Цветенье нам приносит аллергии.
Бисквиты диабет и диатез.
Сыны с отцами думают вразрез.
Мужей уводят женщины другие.

Но это уврачуется Крестом,
неупованием на знание земное,
стремлением в Отечество Иное,
где нету разрушения ни в чём.

30. 05. 2014, Алма-Ата

 

НАЗВАНИЕ СМЕРТИ

Награды – в слове, в слове жесть – предощущенье наказанья.
О смерти нашей будут цвесть
иль холодить воспоминанья?

О ком – то скажут: “Он уснул”.
Какая в этом слове милость!
Как – будто на часок вздремнул
и что – то доброе приснилось.

О ком – то скажут: “Отошёл”.
Покажется , что недалёко.
Но в тишину загробных сёл
такая трудная дорога.

О ком – то скажут: “Предал дух”.
А мы продолжим: “в Божьи руки”.
Отрадно, если с этих рук
брал благодарно хлеб и му’ки.

О ком – то скажут: “Отстрадал”.
Рот перекошенный омывши,
увидят не тоски оскал
– улыбку, посланную Свыше.

“Преставился”. Как там стоять?
Упасть бы, убежать, зарыться!
Но исцеляет благодать
пораненные нами лица.

О ком – то скажут: “Он погиб”.
Тревожно это выраженье.
Душой иль телом стал нежив
скончавшийся чрез убиенье?

О ком – то буркнут: “Околел
холодный, чёрствый отморозок,
вполз беспредельщик за предел,
в могилу выброшен отбросок”.

О некоторых лишь жаргон:
“коньки отбросил”, “ласты склеил”.
От этих выражений стон
об участи шутов повеял.

О ком – то скажут: “Всё. Подох”.
Ужасно сделаться животным,
чтоб каждый только это мог
отмерить с ощущеньем рвотным.

Что скажут об умершем мне
родившееся поколенье?
Молюсь, чтоб не вопить на дне
с зарытыми без сожаленья.

 

ПРОЩЕНОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ

Простить не просто. Но кого – то ради,
чего – то ради, примиряться легче.
Моих грехов бескрайние тетради
отяготили память, совесть, плечи.

Вот ради этих безобразий прежних
прощу чернивших образ мой чернильно.
Ещё прощу денёчков ради вешних,
на землю милость выливших обильно.

Прощу я ради мамы, ради Бога
беспутников, безбожников дворовых.
Прощу их ради звёздного чертога
над тишиною сумерек лиловых.

Прощу я ради радости младенцев,
увидевших теперь цветочки рая,
родивших их больными отщепенцев,
обжегшихся с огнём измен играя.

Прощу я , ради будущего, в прошлом
мне ставивших подножки ежедневно.
Прощу их ради тех, кто при подножках
мне сено стлал, вставать учил безгневно.

Прощу я ради доброты, живущей
в старушках, птенчиках, котятах,
василёчках,
толпе, на разрушение бегущей,
но только пусть попадают на кочках.

Прощу я ради… А потом без “ради”
всем, всюду безрассудно, беспричинно.
Так учит приближенье Благодати,
входящей кротко, щедро, благочинно.

 

О ПРОЩЕНИИ

Мы связаны взаимною виной,
ошейником служебных обязательств,
цепями неудобных обстоятельств,
предательств холодящей чернотой.

Любовью сердца к горсточке людей
и нелюбовью иностранной части –
апостольские разрываем снасти, мешаем лову скользкостью своей.

Поэтому, прося прощенья вновь, должны просить за группы, за народы,
за всех , кто человеческой природы,
за всех, кто от Адама принял кровь.

Прости, мир человечий, птичий мир,
животный мир, мир ангелов, мир мыслей,
что я – ведро без вод на коромысле,
всё равновесье мира разломил.

Прошу от русских у нерусских всех
прощения того, что не по правде,
чтоб в Небесах народов прапрапрадед
порадовался за любви посев.

Прошу у женщин от лица мужчин
прощенья за немужество, за блудность,
за маловерие, бесчувствие, занудность,
за одеванье масок и личин.

Прошу прощенья также у врагов,
от всех уничтожавших их военных,
за ненависть, за избиенье пленных,
за мщенье детям по греху отцов.

Прошу прощенья слёзно у Творца
от всех больных, запутанных творений,
попавших в мозгорубку лжеучений,
но не погибших, всё же, до конца.

Мы связаны природной простотой,
держащею уздой работодательств,
повестками судебных разбирательств,
капканом помешательств красотой.

 

ВЕЛИКИЙ ПОСТ

Злодейка плоть сражается с постом,
бой предстоит нешуточный, немалый.
Кто победит в бою весеннем том?
Кто первый побежит, от ран усталый?

Плоть многочастна, несколько полков
в столицу – душу рвутся неустанно.
Желудок дерзко просит шашлыков.
Спина кроватку ищет постоянно.

Лишь отобьешься – лезет голова.
Болит, кружится, чешется, тупеет.
Язык всё путает священные слова.
Костей и мышц сплетение немеет.

В районе почек зреет блудный бунт.
От печени ползут наверх тошноты.
Гортань, употребивши хлеба фунт,
толкает пищевод уйти с работы.

Давленье давит, кровушка кипит.
Мечты приносят головокруженье.
То что – то горячит, то холодит.
Замучили разженье, раздраженье.

Глаза огонь заносят в слабый мозг.
А там ушами приготовлен порох.
Нерв обжигает сердца нежный воск.
Оно же страх кидает вглубь подкорок.

Мозоли даже втянуты в войну.
Подкожный жир дерётся, умирая.
Все железы, привыкшие к вину,
к отчаянью приблизились от чая.

Но скоро Пасха светлая придёт,
перенесёт мятежнейшее тело
в чудесностей святых водоворот…
Поэтому душа воюет смело.

 

ВЕСНА И ПОСТ

Весна – необходимый спутник
сердцеплавильного поста,
родник веселья, мыслей рудник,
нагрудник тайн, сознанья трудник,
цветок в подножии Креста.

Объевшийся не видит тонко
начавшуюся красоту:
людей улыбки, капель гонку,
шум пчёлок, солнышка иконку,
врачующую теплоту.

А без поклонов ум не сможет
Творцу хваление воздать
за синеву, рассветы, дождик,
распевы птиц , круженье мошек,
невидимую благодать…

В уставе постном между строчек
читаем наставленья мы:
потрогай молодой листочек,
послушай соловьиных ночек,
открой окно, начав псалмы.

Наплывы вдохновений чудных
необходимо проверять.
Ведь опыт приключений трудных –
последствий искушений блудных,
нас учит чувства затворять.

Так хочется всё переделать,
ошибки оттереть весной,
направить путь к иным пределам,
жизнь сделать облаченьем белым,
серьёзной службой постовой.

01. 03. 2015

 

ВЕРА СОТНИКА

Сотник просит исцелить слугу,
своей верой Бога удивляя.
Редки, как иголочка в стогу,
к ближнему пришитые для рая.

Сотник просит. Эти же уста
говорили: “стройсь”, “отставить”,  “вольно”,
веселили юных у костра
перед боем и когда им больно.

Сотник просит… так же он просил
о наградах, передышке, пище
у начальства. Рапорты носил,
похоронки в скорбные жилища.

Сотник просит. Не отступит он,
не в его привычках отступленье.
Пройдены им Стикс и Рубикон.
Как трофеи скоплено смиренье.

Сотник просит, но через друзей,
через им утешенных старейшин.
Он, имевший средства на врачей,
выбрал путь возвышенно – скорейший.

Сотник просит, но позвать домой
Чудотворца всё же не дерзает,
верит проницательной душой,
что сквозь стены чудо проникает.

Сотник просит Господа: вели
” бе’гом марш”
болезни, бе’сам, смерти
и они рассеются вдали,
словно тучка в ве’тра круговерти.

Сотник просит Бога: прикажи
ангелам, прощению, здоровью:
“цель – парнишка, что в дому лежит”
и они найдут его с любовью.

Сотник просит, просит и у нас:
будьте подобрее, поскромнее,
повоеннее. О милости приказ
выполняйте чётче и скорее.

 

РАЗМЫШЛЕНИЕ НАД ПРИТЧЕЙ О БЛУДНОМ СЫНЕ

Весна вредит сердечному покою.
Сын блудный уходил ли не весною?

Повсюду миллионы сыновей
лишались с марта головы своей.

Воспели то и Пушкин, и Высоцкий.
А многие грешили пошло, скотски.

Без жизни, без любви, без вдохновенья
на блудных женщин тратили именья.

Но тот, что в притче, вряд ли был таков.
Есть тонкие ловушки у грехов.

В них ловятся монах, поэт, герой,
лишь только залюбуются собой.

Для них у демонов особый есть набор
“прекрасных дам”, “молитвенных сестёр”.

Особых обстоятельств череда –
спасенье бедной, брошенной беда,

единство мыслей, двойственность задач,
совместный подвиг, безутешный плач,

высокие, глубокие мечты.
Коварен “гений чистой красоты… ”

А всё, как в притче, кончится “свиньёй” –
душевным голодом, разлукою с семьёй.

Поэтому – пока цветы, стихи
не вылились в колючки и грехи

подружимся с иной весной – пасхальной,
таинственной,
бесстрастной, беспечальной.

 

О ВСТРЕЧАХ.
К ПРАЗДНИКУ СРЕТЕНЬЯ ГОСПОДНЯ.

Встречи, встречи… Из глубин незнанья,
незнакомства,
непересеченья
выплыли глазастые созданья,
данные для нашего леченья.

По словам священного ученья –
волос не встречается с землёю,
если Бог не даст благословенья.
Значит не случайно вы со мною.

Встречи, встречи… Из пучин разлуки,
странствий, нехорошего молчанья
показались машущие руки,
слышен звук сердечного кричанья.

Благодатно таинство скучанья!
С близкой вечностью, с далёкою семьёю.
Встречи ждём, как юноша венчанья,
как пилот свиданья с высотою.

Встречи, встречи… Если первый встречный
выслушает откровенье боли –
перестанет укорять увечный
человечество в невыносимой доле.

Воины встречались в чистом поле,
измеряя силу, ловкость, веру,
состязаясь в выдержке и воле.
Лишь в сравненье узнаём мы меру.

Встречи, встречи… Ехали в тумане,
ехали по встречке… Столкновенье…
Тоже встреча, встреча – испытанье
крепости металла и прощенья.

Так прекрасны наши возвращенья –
из походов, ком, падений, тюрем!
Сколько кладов чудного общенья
скрыто за застенчивости тюлем.

Так прекрасны наши превращенья
из чужих в своих, из дальних в ближних.
Добрых слов питают угощенья
бывших одиноких, грешных, лишних.

 

НА ДНЕ ВЛЮБЛЁННЫХ

Не будем мифологию ругать,
сны толковать, над сказками смеяться,
мораль неумных притчей обсуждать,
от фантазёров правды добиваться.

Рассказано, что некий Валентин,
рискуя жизнью, помогал влюблённым.
Но разве это делал он один
и только в том столетье отдалённом?

Архангелы, храня любовь двоих,
таких смешных, наивных и великих,
спешат спасать сородичей земных
от козней многовидных, многоликих.

Отшельники, отшельницы идут
учить помолвленных – не обижать друг друга.
Да даже грешники помогут и всплакнут
на блеск кольца – спасительного круга.

Недавно сочинённый персонаж,
в чью память посылают валентинки,
как басню принимает разум наш,
как шалунов обидные картинки.

Но сказке тоже можно подражать,
хотя примеров много и без сказок.
Давайте все влюблённым помогать
обилием молитв, деньжат, подсказок.

Пусть будут семьи, пусть угаснет флирт.
Пускай по – Божьему возлюбим человека.
Пускай в любовь не подливают спирт.
Пусть ходит вечность по дорогам века.

14 февраля 2017 года

 

БОГОПРИИМЕЦ СИМЕОН

Богоприимец Симеон,
грядущих видя боголюбцев,
предсмертной тяжести закон
отверг, вступая в смертный сон,
с надеждой радостно проснуться.

Богоприимец Симеон,
прозрев прекрасных боговидцев,
восторжен, весел, возрождён,
к Родоначальнику племён
спешит с отрадою явиться.

Богоприимец Симеон –
друг богоносцев, богословов,
от всех сомнений исцелён.
Услышит малодушных он,
доубеждает неготовых.

Богооприимец Симеон,
богоубийц и богоборцев
предчувствуя в дали времён,
был горькой скорбью поражён.
Но жил, держимый Вечным Солнцем.

16. 02. 2009

 

В ДЕНЬ ПАМЯТИ РАВНОАПОСТОЛЬНОГО НИКОЛАЯ, ПРОСВЕТИТЕЛЯ ЯПОНИИ

Вдруг ветер странствий, подвигов поток,
волна событий, странностей лавина
направят тела нежный лепесток
в тот край, куда душа благословила.

Непредсказуем Господа призыв –
переворот телеги размышлений.
Непостижим с привычностью разрыв
при переезде в область искушений!

Опасны войны, склоны ледников,
коварство рысей, штормов круговерти.
Всего ж опасней – из когтей грехов
вытаскивать непротивленцев смерти.

В губернии Смоленской, где возрос
светильник Токио, Японии хранитель,
всё окружающее задаёт вопрос:
зачем уехал будущий святитель?

Здесь рощи для желающих молчать,
посевы для умеющих трудиться,
монастырей поющих благодать,
предлоги восхититься, удивиться.

А он – туда, где сакура в цветах,
где в кимоно из снега Фудзияма,
где самураи в демонских руках,
где зверь цунами зверствует без храма…

В своём ли назначенье мы сейчас?
Быть может, за Кудыкиной горою
неутолимо не хватает нас
с афонской мудростью, славянской широтою?

Жду зова свыше, не дерзаю сам.
Где я – там неустройство
непременно.
Тихонечко скорблю по парусам,
по чудесам, по новым небесам,
по островам, где всё несовременно.

 

НА ДЕНЬ ПАМЯТИ СВЯТОЙ ПРОРОЧИЦЫ АННЫ

Пророчица Анна
помянута нами сегодня.
Бывает в старушках
великая сила Господня.

Анюты и Анечки выросли
в Анн богоносных
из девочек глупых,
из девушек гневных, несносных.

Учила беда – покрутив,
постирав, поутюжив,
их сделала краше
иконок, лампадок и кружев.

Пророчество просто – поведай:
“Плохим будет плохо”.
Дополни тревогу
минорной мелодией вздоха.

Скажи: “Вам вернутся
обман, осуждение, подлость.
Разрушится здание,
что проектирует гордость.”

Но кто верит бабушкам?
Нимбы сокрыв под платочки,
они видят тайны,
смешно протирая очёчки.

Для всех они мамы.
Господь говорит их устами.
О нас они с Ним говорят
чаще, чем о Нём с нами.

Пускай нам поможет
увидеть пророчица Анна,
что святость таинственна,
непостижима, нежданна.

16 февраля 2017 года

 

МАСЛЕНИЦА

Мне неподмазанных колёс мешает скрип
из тишины вылавливать мысли’шку.
Наш мир сгорит, как в сковородке гриб,
без подливанья вовремя масли’шку.

Вот на помазанников льют святой елей
и планы чудные их го’ловы рождают.
А сколько всяких масел у врачей,
телегу тела смазав исцеляют.

На красках маслянных вся живопись живёт.
Без масла постного ужасен пост для многих.
За маслом сливочным природы царь идёт,
склоняясь рабски к вымени двурогих.

Вон Женька, наш шофёр, фильтр масляный сменил,
а то машина скажет: “Не поеду.”
Так много праведных, кто маслицем лечил.
Так много грешников ждут майонез к обеду.

Лампадок свет и кожи свежий цвет
поставлены в зависимость от масла.
Картохе жаренной наш пламенный привет!
Без торта с кремом праздничность угасла.

Автобус с скрипом въехал в Алматы.
Здесь на дому у кореянки Саши
встречаем Масленицу, заходя в посты.
Общенья миро льём на души наши.

ДРУЗЬЯ ЭТОТ СТИХ ПРОШЛОГО ГОДА. А СОВСЕМ НЕДАВНО РАБА БОЖИЯ АЛЕКСАНДРА, О КОТОРОЙ ГОВОРИТСЯ В КОНЦЕ СТИХА, УМЕРЛА. ЕЩЕ НЕТ СОРОКА ДНЕЙ. ПОМОЛИТЕСЬ О ЕЕ ДУШЕ.

 

НА СМЕРТЬ АРХИМАНДРИТА КИРИЛЛА( ПАВЛОВА)

Ушёл от нас архимандрит Кирилл.
Поосмотревшись, радостно обнимет
всех, кого вырастил, наставил,
возлюбил,
кого теперь навеки не покинет.

Окажет помощь чадам, чадам чад
в епископстве, в монашестве,
в юродстве,
в политике, в учении внучат,
в спасении России, в чадородстве.

Окончен с болью многолетний бой.
Враги отражены, как в Сталинграде,
его молитв таинственной стеной.
Душа усопшего готовится к награде.

А мы готовимся найти, перечитать
слова, реченные с амвона и келейно.
Они просты, их так легко понять.
А вот исполнить… Заболят колена.

Воистину он Павлов – столько душ,
как и апостол, отобрал у ада.
Услышим мы и карканье кликуш,
что ждать беды по смерти его надо.

Не верьте! Столько радости придёт
на каждого, когда душа святого
пред Богом дерзновенье обретёт.
Не бойтесь войн. В них покаянья много.

 

БОЛЬ

Лежат снега, ветра несутся вольно.
Прекрасно на душе. В суставах больно.

Наоборот бывает – совесть ноет,
а тело пляшет, лакомится, строит.

Часть глаз глядят придирчиво, двуствольно.
Внутри кричу:  “Не прикасайтесь! Больно!”

Но есть глаза целебные, большие,
сочувственные, добрые, родные.

Сегодня модно – говорить крамольно.
Лакейству больно и бунтарству больно.

Как травматичны острые слова
воюющих за разные права.

Внушает телевизор – всё прикольно.
Бедой приколотые возразят:  “Всё бо’льно!”

Всё многотрудно, сложно. Всё больно’.
Лишь в боль чуть – чуть веселья вплетено.

Жить схематично и прямоугольно
не получается – без завихрений больно.

Вернее – скучно. Русская душа
непредсказуема, то каясь, то греша.

Я недовольно закричал: “Довольно!”
От этих криков стало больше больно.

Болело горлышко. У мамы есть люголь…
И у любви есть средства снизить боль.

30 января 2017 года

 

НА ДЕНЬ ПАМЯТИ СВЯТИТЕЛЯ АФАНАСИЯ АЛЕКСАНДРИЙСКОГО

Египетский святитель Афанасий
преображался в ссылках и бегах,
попутно он творение украсил
твореньями о неземных вещах.

Прекрасно – быть непо’нятым, гонимым
за правду, безприютную почти.
Опасно – быть обласканным, хвалимым.
Покой с почётом – сети на пути.

Суды, аресты, высылки, побеги,
перемещенье в дикие края
приятнее благоуханной неги,
притворной дружбы, сладкого вранья.

В нас мало правды, мало и гоненья.
Но лишь чуть – чуть духовно подрастём
– нас выпнут из обжитого селенья
законным, аккуратным сапогом.

Потопчут, посклоняют, пораскрасят,
похают, попугают, подерут.
Египетский святитель Афанасий,
благослови врагов на этот труд.

31 января 2017 года

 

МАКАРИЙ ЕГИПЕТСКИЙ

Макарий пел… длинноволос и сед,
длиннобород и сух,
лучист глазами, возле
игрались змеи, лев – его сосед здоровался, зайдя за хлебом в гости.

Благодаренья песнь осела на холмы,
на пальмы, на колючки, в заводь Нила.
Казалось: вся природа под псалмы
благоговела и благодарила.

Сквозь камыши смотрели очи звёзд.
О чём – то толковали скорпионы.
Распев был медленен, торжествен, очень прост
неповторим, как древнии иконы.

Сгущались тучи. Двигались века.
Но пенье продолжалось, шло к границам
далёких стран, где вечности река
отшельническим счастьем наводнится.

И в города входила тихо песнь,
от сытости уставших призывала –
сбежать в деревню, на чердак залезть,
чтоб в Бога вслушавшись, всю жизнь начать сначала.

 

МЫТАРЬ

Бил мы’тарь в грудь себя… Ладонью? Кулаком?
Обеими руками? Пальцем? Фигой?
Еще никто не осенён крестом.
Все руки грязные, как ими ты ни двигай.

Бил мы’тарь в грудь себя… Так сердце завести
у мёртвого пытаются медбратья.
Но только чудо может развести
душевной смерти душные объятья.

Бил мы’тарь в грудь себя… Так бьют, когда дышать
мешает обострение бронхита.
Молитвы воздух стала не пускать
гортань, что воспаленьем зла закрыта.

Бил мы’тарь в грудь себя… Когда – то била мать
его по попочке, по губкам да по ручкам.
Теперь лишь совесть может наказать
– наш обличитель, прокурор – попутчик.

Бил мы’тарь в грудь себя… Дерясь с самим собой
мы на любовь отстаиваем право
у эгоизма, что приносит боль
дурной привычкой – говорить лукаво.

Бил мы’тарь в грудь себя… Возникшая искра
запала в мою высохшую душу.
И вот теперь я греюсь у костра,
но дожигать гордыню что – то трушу.

 

НА ДЕНЬ ПАМЯТИ БЛАЖЕННОЙ КСЕНИИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ

Не все как Ксения блаженны,
не все молитвами жены
прощенья влагой ороше’нны,
огнём служенья возжены.

Дар Божий – любящие жёны…
Узнавшие поражены,
что с естеством их прокажённым
чудесности сопряжены.

Заря’жены они стараньем,
усердием заражены’.
Готовкой, стиркой, слёз стираньем
мужья, сыны окружены.

Они – немолкнущая совесть,
советницы о доброте,
неисчерпаемая повесть,
повестка к вечной красоте.

Я помню чудное мгновенье,
уверен: помните все вы
возвышенное вдохновенье,
неподчиненье головы.

Я вам пишу, чего же боле,
что я могу ещё сказать,
носительницы женской доли,
похожие на благодать.

Но если женщина споткнётся,
запустит дьявола в себя,
то нестерпимое начнётся,
на части счастье раздробя.

На все души её таланты
начнут скупать небытиё.
Любви бесценной бриллианты
зарядят в блудности ружьё.

Всех добрых жён молю усердно
спасать всех искажённых жён
премудро, нежно, милосердно,
чтоб бес помощниц был лишён.

Чтоб дети и стихи рождались,
шарфы’, торты’, сады, стада,
чтоб покаяньем ограждались
народы, страны, города.

 

НА ДЕНЬ ПАМЯТИ СВЯТИТЕЛЯ ГРИГОРИЯ БОГОСЛОВА

Мы богословствуем. Но после пустословим,
злословим, острословим,
сквернословим.

О, как красив молчащий человек!
О Боге весть струится из под век.

Рук Господа следы в руках людских –
удобных, ловких, нежных, золотых.

Движений множество, таинственный покой…
Христос создания соединил с Собой.

Я – свет, я – зверь, я – ангел, я – растенье,
нездешнего и здешнего сплетенье.

Обвитый кожею костей и мышц союз
и многофакультетный мозга ВУЗ.

Ежесекундное во мне кроветворенье,
кипенье мыслей и пищеваренье.

Сердечное и умственное ждут,
когда Божественное призовёт на труд.

Вот даже так – не движа языком –
мы богословствуем, поём о неземном.

Благообразен человек молчащий.
А говорящий безобразен чаще.

 

УТЕШЕНИЕ

Не всё пропало! Кошелёк прополот.
Налёт металла вредного отколот.

В кармане есть чуть – чуть зелёных фишек,
чтоб выразить сочувствия излишек.

Не всё пропало! Только зубы, зренье,
упругость мышц, часть прядей, часть уменья.

Но обретаем в старости сторицей –
желания внимательно молиться.

Не всё пропало! Верх сними с салата.
Пропавшее – вверху, глубинка – свята.

И сердце сердцу – сладостная пища,
картошка из родного пепелища.

Не всё пропало! Хоть зияет пропасть,
но прыгунов удержиает робость.

Да, мы глупы’, озлоблены, скорбящи,
но всё таки не полностью пропащи.

Не всё пропало! Пусть пропали птицы.
Отъедь слегка подальше от столицы.

Там соловей, кукушка, дятел, сокол
зовут подумать мирно о высоком.

Не всё пропало! Только лишь упало.
Ищи усердней, ты искал так мало.

Оно лежит за тумбочкиной ножкой,
слегка погрызенное непослушной кошкой.

Не всё пропало! В государстве нашем
любой был век отчасти очень страшен.

А в части прочей – славные победы,
обеты выживших и с то’стами обеды.

Не всё пропало! Совесть ведь бессмертна,
добро премудро, а любовь безмерна.

Они нам невидны’ за суетою,
но нас хранят незримою рукою.

 

СЛАВЯНЕ

В деревне казахстанской шёл закат,
как новый фильм про старого героя.
Коровушки брели с лугов назад
под облаками летнего покроя.

Встречать закат, встречать глаза коров
пошли, пыля, задумчивые тюрки.
Славянок несколько стояло у дворов –
простые Таньки, Зойки, Шурки, Нюрки.

Бежали с прутиками к стаду их сынки,
как витязи с мечами на сраженье.
Синели васильки, плыл шум реки,
сады цветочное снимали украшенье.

Я думал над славянскою судьбой…
Ну не своей же мы искали славы
за наш почти тысячелетний бой
с врагами Бога, правды и державы.

Бесславья и тщеславья много в нас,
но покаянье близко к славословью.
Костёр славян доныне не погас,
мы выжили Божественной любовью.

Республик, царств, империй череда
промчались над поющими степями.
Славян, арабов, тюрков черепа
крошатся под весёлыми цветами.

В чём наша слава? Ни ряды побед,
ни сонм учёных, ни букет поэтов,
ни трубы с нефтью, ни колчан ракет –
лишь красота евангельских заветов.

Лишь Православие, с которым принесли
чудес источники, премудрости колодцы
и ненависть сынов земной Земли,
толкающих нас дальше расколоться…

Здесь в Азии побитый наш отряд –
славян подпитых и славянок старых,
но даже ими прогнана назад
ложь западная от аулов малых.

Коровы в хлеве, солнце за горой.
Под одеялами Мишутки, Ваньки, Славки…
Прийти бы скорее к вечности домой,
став белым молоком из пёстрой травки!

25 мая 2016 года

 

10 ФЕВРАЛЯ – ДЕНЬ СМЕРТИ А. С. ПУШКИНА

ВЕЛИКИЙ ПОЭТ УМЕР В ДЕНЬ ПАМЯТИ ПРЕПОДОБНОГО ЕФРЕМА СИРИНА, ВЕЛИКОПОСТНУЮ МОЛИТВУ КОТОРОГО ИЗЛОЖИЛ ПОЭТИЧЕСКИМ ЯЗЫКОМ СВОЕГО ВРЕМЕНИ (“ОТЦЫ ПУСТЫННИКИ И ЖЕНЫ НЕПОРОЧНЫ…”)

Кто встретил Пушкина, покинувшего свет
со следом ран от слова и от пули?
Не демон ли был музою одет,
не купидоны ль в бездну потянули?

В ад к дуэлянтам, донжуанам, бунтарям
не отвело ли юности паденье?
Иль к звонарям, поводырям, богатырям
переселило Божие веленье?

Встречала няня… “Прежде я ждала
в лесах сосновых, днесь же – в райских чащах…
Через тебя в века передала
горенье сказок, мудростью светящих”.

Встречал печальник Сирии Ефрем…
“Я за тебя не прекращал молений,
ведь слов моих кадило и елей
ты приоткрыл для падших поколений”.

Встречали обитавшие в местах
скитаний пушкинских, сомнений, вдохновений,
распятые на воинских крестах,
герои полемических сражений.

Встречали ангелы, которым вручено
храненье пишущих, рисующих, поющих.
Да будет же Любовью прощено
всё созданное в дни лукавств борющих!
“Татьяна” – “устроительница” значит.
Так разрушительниц не надо называть.
Но девочка родившаяся плачет.
Как будущий настрой её узнать?

Святая мученица молится, бесспорно,
о тёзках разножанровых своих.
Об устрояющих вселенную упорно.
О разрушающих ворчанием родных.

О пишущих: “… люблю, чего же боле?”
О плачущих над мячиком в реке.
О в поле жнущих, о в магнитном поле
исследующих КПД реле.

Есть Тани – тайны, есть и Тани – танки.
Святая за Танюшечек своих
доносит болей полные вязанки,
достраивает замки дел земных.

Татьяны – тати и Татьяны – татры
нуждаются в жалеющей любви.
Не той, что переполнила театры,
но той, что кукол делает людьми.

“Татьяна” – “устроительница” значит.
Так разрушительниц не надо называть.
Но если уж назвали не иначе –
святая будет нежно исправлять.

 

РАЗБОЙНИК

Разбойник тот, кто что – нибудь разбил,
разрушил, разбазарил, раскурочил.
Мои пути – разгром, раздрай, распил,
разлом, раздор, развал, но ненарочно.

Я не хотел того что сорвалось
нечаянно из рук, из уст, из мысли.
Но как – то прорвалось, разорвалось…
А после зубы совести загрызли.

Сообщники моих дурацких дел,
подельники преступного безделья,
беспечность превратилась в беспредел,
веселье стало ужасом похмелья.

И я прошу вас, нежелавших зла,
творившие его под видом блага,
давайте будем с этого числа
карабкаться из скользкого оврага

своих привычек, слабостей земных,
запутанности, безрассудства, лени.
Как хорошо что есть в ногах моих
способные к склонению колени.

Как хорошо, что есть в моих глазах
резервуары для тушенья ада.
Как хорошо, что знают в небесах,
что презирать разбойников не надо.

 

ПАР СТОЛИЦЫ

Пар с дымом перемешены в одно,
хотя явились от причин различных.
Сегодня мы в машинное окно
фотографировали виды труб столичных.

А на морозе каждый как труба.
Дышальщики с курильщиками слились.
Домов многоэтажных короба
гробами б стали, если б не топились.

Поэтому повсюду ставят ТЭЦ.
Вода горячая иллюзии питает
о том, что мирозданье наконец
нам покорилось, холод не пугает.

Но эта мысль обманчивей паров,
себя вообразивших облаками.
Творец мирков семейных, мер, миров
забыт самонадеянными нами.

За ядовитый выхлоп наших слов,
за душ безцветность, за кипенье плоти –
дар тепловых и пищевых котлов
отнимется. О Ное вспомним, Лоте…

Потухнет времяедец интернет,
заглохнут без горючего машины.
Увидим мы коллизии планет,
вулканов задымившихся вершины.

От дыма войн не будет видно звёзд.
От плача мам не слышно будет птичек.
Два президента – Голод и Мороз
отучат нас от городских привычек.

Часть прочитавших возразит сейчас,
что вспомнил Апокалипсис я рано.
Но, кажется мне, многие из нас
увидят жизнь без крана и экрана.

 

ОЖИДАНИЕ ИШАЧКА

Мой ишак колючку нашёл,
пожевал и дальше пошёл.

Может я колючку найду,
пожую и дальше пойду?

Может ты колючку найдёшь,
пожуёшь и дальше пойдёшь?

Может вы колючку найдёте,
пожуёте и дальше пойдёте?

Может он колючку найдёт,
пожуёт и дальше пойдёт?

Но так трудно в пустыне искать.
Но так трудно колючесть жевать.

Но так трудно нам дальше идти.
И мы дальше лежим на пути.

Ждём – ну кто же колючку найдёт,
кто ж, поморщась, её разжуёт,

кто ж по жаркой пустыни пойдёт,
кто ж к оазису нас донесёт.

СТИХОТВОРЕНИЕ СОЧИНЕНО МНОЮ В СОАВТОРСТВЕ С ПОЭТОМ ВАЛЕНТИНОМ ВАСИЛЕНКО

 

ЖАЛОСТЬ

Жалеют все. О чём – то и кого – то.
Жаленье – непрестанная работа.

Не всё же жалить. Надо и жалеть,
от чьей – то боли мучиться, шалеть.

Но если вдруг своя случится боль –
приятна умирающего роль.

Лукавый корешок саможаленья
проник в глубины чувства и мышленья.

Жалельщики тот корешок полили,
подпорками росточки укрепили.

И, вроде, рад безделию, лежанью,
тортоедению, героеподражанью,

звонкам сочувствующих, звонким похвалам,
ковшам лекарств с любовью пополам.

А ведь когда – то так стремился я
жить в тя’ готах, без тёплого жилья.

Ругал безжалостно своих ошибок строй.
Суды устраивал над пойманным собой.

Ходил к больным, искал себе войну,
где кровь пролью, лень вырву, дурь стряхну.

Жалел других. Желал суровых слов
моих земных и неземных отцов.

Как жаль – что сытость, нега, болтовня
гостят теперь всё чаще у меня…

Но твёрдо верю – пожалеет Бог,
дарующий все переломы ног

для перелома в сердце и судьбе.
Вернёт меня в борьбу, вернёт Себе.

23 января 2017 года

 

РЕКА БАРАХУДЗИР

Барахудзир бежит
меж скал,
меж стад, меж ив,
меж пастбищ, меж моих переживаний,
меж января, что горы оснежив,
доукрашает берег кружевами.

А мы идём, бежать невмоготу.
Необходимо медленно вливаться
в простую красоту и чистоту,
молиться, умиляться, удивляться.

Прекрасно ты нача’лся, новый год –
с безлюдных гор, с усталости, с тревоги,
что кто – нибудь с обрыва упадёт,
не рассказав о чудесах в дороге.

Мы дважды проходили реку вброд.
Ботинки чавкали, кровь стыла, сердце пело.
Хотелось жизнь прожить наоборот,
навыворот, неприземлённо, смело.

Я руку ободрал, кровь капнула на склон.
Комочек побежал кроваво – снежный.
Пятидесятый вспомнился псалом
такой печальный, но не безнадежный.

О, Господи, избави от кровей
и убели мне совесть паче снега.
Дух правый обнови в груди моей,
верни мне снова сердце человека.

Ну вот и сумерки, уже пора домой,
где ужин, печка и тоски немного
о бурях, средь которых есть покой,
как Лермонтов писал с подсказки Бога.

2 января 2017 года

Оказывается пишется “Борохудзир”

 

В ДЕНЬ ПАМЯТИ СВЯТОЙ ВЕЛИКОМУЧЕНИЦЫ АНАСТАСИИ УЗОРЕШИТЕЛЬНИЦЫ

Узорешительница… Слово архаично.
Но современна навсегда тюрьма
и те тюрьмообра’зные дома,
где измельченье личности привычно.

О узы, узы! Узкие умы
сужают круг свободных и достойных,
а кандалы привычек непристойных
не позволяют вырваться из тьмы.

Есть узы брака. Иногда они
гордыней превращаются в оковы.
Супруги к преступлению готовы,
чтоб сократить взаимных пыток дни.

Есть узы путаницы, сложные узлы
тяжёлых, непонятных обстоятельств,
цепочки постоянных издевательств
над теми, кто застенчивы, не злы.

А, вообщем – то, уздечка уз везде.
Мы дикие кусаемся без це’пи,
мы унесёмся в сладострастья степи,
разбив ярмо любви на борозде.

Помолимся отзывчивой святой.
Всем связанным она окажет милость,
развязанным она докажет гнилость
свободы нераскаянных шальной.

И всех нас свяжет узами любви,
родства духовного, заботы, соучастья,
развяжет сети хитрого несчастья,
к Кресту привяжет помыслы мои.

4 января 2017 года

 

РАК МОЗГА

Сегодня прочитали на бегу:
“Певец известный замолчал –
рак мозга…”
Теперь про это думать я могу.
Вокруг горят лампадки, мысли, звёзды.

Боль очень нужно мерить на себя,
хотя её мы может и не купим.
Но сопереживая, соскорбя
ловушки равнодушья переступим.

Примерил. Страшно. Варит голова,
но в варёво уже подлили яда.
И раковы стихов моих слова
от раковой расплывчатости взгляда.

Рак памяти. Воображенья рак.
Рак пониманья. Рак оценки силы.
А впереди густой, ужасный мрак
и мамин плач над раною могилы.

Что делать? Химикаты в клетки влить?
Уехать на Афон? Бродить по свету?
Обеты дать? Молитв у всех просить
по телефону и по интернету?

Я не готов, мне кажется. Но хлеб
проверит на готовность только Пекарь.
Святые презирали мир, как склеп.
Просили, чтобы выдал смерть Аптекарь.

Сейчас, возможно, миллион людей
об этом думают уже не понарошку,
взывают к Богу, требуют врачей
смерть отложить, ложатся в “неотложку”.

Благодарю. Благодарю. Благодарю,
что мозг мой здрав (ну, не считая глупость).
Поплакав, без отчаянья смотрю
на злость бесовскую и человечью грубость.

 

РАЗМЫШЛЕНИЯ В ДЕНЬ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА

Есть дети человека – человечки.
Они смешны, невинны до поры.
Одни возьмут смычки, палитры, свечки,
другие – плети, чарки, топоры.

Они улыбчивы, наивны, большеглазы,
похожи на рождённого Христа.
Но в них уже таланты и заразы,
уродство предков, предков красота.

А рядом птенчики, ягнята, оленята,
щенята, молодой березнячок.
Всё было добрым, маленьким
когда – то,
потом попалось к горю на крючок.

И вот пропитые, разваленные люди
собак пинают, мучают котов.
От курочки любимой – кости в блюде,
от ёлочки – остатки угольков.

О, взролость подлая, мой враг неодолимый…
Опять всё детское растоптано во зле.
А голод чистоты неутолимый
ещё живёт, как искорка в золе.

Есть детсткость превратившаяся в зрелость,
не потеряв свой радостный полёт.
Такими видеть близких мне хотелось.
Ребёнок светлый в нас да не умрёт!

Христос, уснувший в яслях деревянных,
затем уснёт на древе смертным сном,
чтоб в детство возвратить нас окаянных,
деревенеющих, зацикленных в земном.

 

Я пишу эти строки у жаркой пе́чи.
С белым инеем борется чёрный уголь.
Изучаю тень сердечных увечий:
неуместную тихость, неуёмную удаль.

Всё бумажное быстро съедает пламя.
Письма старые дымом уходят к небу.
Пожелания писем, ставши делами,
веселят отправлявших, которых нету.

Рождество наступает. Новые люди
отсылают яркие поздравленья.
Те, кто верит, помнит, жалеет, любит,
потухающим выслали слов поленья.

У Огня, попалившего зло мирское,
неопально лежащего в нашем сене,
попрошу послать стеснённым тоскою
каждодневных маленьких воскресений.

2014

 

Беременность прекрасна. Завсегда
все почитали будущую маму.
Но современной жизни чехарда
рожденья тайну превращает в драму.

От нежелания рожать, растить, любить
Земля залита кровью и слезами.
Жестокий мир пытается разбить
последние мосты между сердцами.

А люди все “беременны” хоть как –
родить готовятся деянье или слово,
вынашивают планы в головах,
в сердцах растёт надежда или злоба.

Учителя родят учеников.
Художники чудесные полотна.
Строители кварталы городов.
Священники приюты для голодных.

И к сожаленью выкидыши есть,
предохранения от ро’дов и аборты
не тела, а души, принявшей лесть,
что трудность нужно оттолкнуть от бо’рта.

И к миллионам резанных детей
прибавлены отрезанные дружбы,
могилы несвершившихся идей.
Как много внутреннего не взошло наружно.

Давайте выносим всё доброе, что в нас
и вынесем мучительность рожденья,
чтоб наш народ не вымер, не угас,
чтоб родились творцы и их творенья!

 

КАРГАЛЫ

Мы ездили в посёлок Каргалы,
что означает “снежный” в переводе.
Там ждали нас накрытые столы,
а по пути прицелились стволы
опасностей , блестящих в гололёде.

Вокруг зима цвела, мела, несла
картины, призывавшие к покою.
В капризной “Ниве” не было тепла.
Четыре наших мысленных котла
топились жаркой ангельской рукою.

Сначало Солнце пряталось в туман,
потом снега’ наполнило мерцанья.
Навис небес весёлый океан,
как мудрый терапевт душевных ран,
возникших от нехватки созерцанья.

Приехали. Так много детворы
рождественского ждали угощенья.
Раздав обычные конфетные дары,
мы разожгли сердечные костры,
от них на годы хватит освещенья.

Усердные крестьянки напекли,
нажарили, натёрли, наварили
того, что согревает, как угли,
от добавленья искренней любви,
которой их страданья научили.

Пришло начальство – русских поздравлять,
порадовав Начальство Неземное.
Однажды всем назначено встречать
Того, о Ком приходится скучать,
укутавшись в безмолвие ночное.

Христос родился ныне в Каргалы.
Здесь тоже много горя, много сена,
приходят ангелы – небесные послы,
утешить пастухов, до той поры
пока не забелели храма стены.

9 января 2017 года

 

СНЕГА

Снега идут, потом снега лежат.
(Как нынче я – непротивленец лени).
Снега нас радуют, но вьюгами летят,
дороги преграждая до селений.

Снега скрипят. Снега хранят следы,
скрывают трупы, умывают лица.
Их солнце переделает во льды,
чтоб нам кататься, а ему искриться.

Снега преобразуются в снежки,
в снеговики, в сугробы перед домом.
Лежат под ними зёрна, корешки.
Скопленье дел сравнят со снежным комом.

Снега шуршат, сползая с наших крыш.
Снега грохочут, сгромоздясь в лавину.
Моря снегов не перейти без лыж.
Снега живя’т поэму и картину.

Снега России радостная часть.
Снега тактично обличают совесть.
В снега приятно с дерева упасть
и лбом уткнуться, чем – то беспокоясь.

Снега идут. Весной они уйдут,
напо’ют землю, запою’т в потоке.
Подснежники с весельем прорастут.
Откроются для странствия дороги…

Снега, я верю, будут и в раю,
они ведь часть премудрости Господней.
Поэтому молиться я встаю,
чтоб не попасть в безснежье преисподней.

 

НА СТАРЫЙ НОВЫЙ ГОД

Есть новый стиль и старый стиль всего –
календаря, литературы, жизни.
Глубь мелкого мышленья моего
часть нового подозревает в шизе.

Григорианский мутный календарь
латинско – светским отсветом смущает
стремящихся прожить, как жили встарь
и грека с русским в праздник разлучает.

Искусства модернистского новьё
сознанья рушит стержни вековые.
А новорусское жующее жульё
даёт кинолакеям чаевые.

Новинки и обновки так мертвы,
прабабушкины платьешки прекрасны.
Идёт перенастройка головы,
чтоб стали мы безглазны и безгласны.

Все стили перепутаны в мозгу.
Тринадцать дней так хочется убавить.
Собою быть хочу, но не могу.
Уже устал – то окать, то картавить.

Старинный стиль поступков и идей
особенно непопулярен ныне.
Как мало удивительных людей.
Как часто удивляются больными.

Смиренье, девство, благородство,
честь,
подвижничество, жертвенность,
стыдливость,
умелость, верность, скромность если есть –
на них войска направят и смешливость.

Да будет же наставший новый год
спокойным, старомодным,
старостильным.
Пусть укрепляется воскресший наш народ
Заветом Новым, крестиком крестильным.

 

СЕРАФИМ САРОВСКИЙ

Жизнь в Курске. Жизнь в Сарове. Жизнь в лесах.
Жизнь
на приёме рушащихся жизней…
Жизнь в светлых, многолюдных небесах.
Жизнь в странствиях посмертных по Отчизне.

Жизнь это – мысли, чувства, благодать,
борьба, ошибки, взлёты, перемены.
Людское сердце трудно понимать
его движенья то’нки, сокровенны.

Кроссворд сердец – набор неразберих.
Попробуй предскажи его порывы.
Мы не стояли у дверей своих,
понавпускали тех, с кем несчастли’вы.

Но Серафим Саровский уж привык
распутывать клубки историй трудных.
Он любит нас изменчивых, больных,
озлобленных, лукавых, безрассудных,

ленивых, нудных, взрывчатых,
смешных,
неуправляемых,
рассеянных, тщеславных.
Он изгоняет из сердец людских
драконов многолетних, многоглавных.

И наша жизнь всё ярче, всё живей,
всё радостней молитвами святого.
Надеюсь за концом своих путей
себя увидеть до конца живого.

 

ОТРЕЧЕНИЕ ПЕТРА

Отрёкся Пётр у жаркого костра.
Боль свежая убийственно остра.
Поёт петух, отчаянье подходит –
предательства ужасная сестра.

До самой смерти в пенье петуха
апостол слышал хохоток греха,
ликующего о поимке в сети
души немолодого рыбака.

Он плакал о себе и обо всех,
кого поймав дожаривает грех.
Он потушил немало адских печек
слезой любви, водой крестильных рек.

А что мне делать с “петухом” моим?
Он всё поёт, он так неумолим,
живописуя страшные решенья,
известные лишь только нам двоим.

О, совесть, всё же клюй, царапай, пой
в часы, когда любуюся собой,
когда не отгоняю осужденье
незначимой оплошности людской.

 

МОЛЧАНИЕ

Бывает страшное молчание придёт.
Себя вопросишь, а ответа нету.
Родным позвонишь – постучишься в лёд.
Слов плату обещают только к лету.

Советчики, вруны, говоруны
обиделись, попрятались куда – то.
Кругом угрюмо бродят молчуны.
Молчат рассветы и молчат закаты.

Ни Солнце, ни Луна не говорят.
Я прежнии их вспоминаю речи.
Бойкот в лесах. Коровы не мычат.
Замолкли ветры. Потушились свечи.

Господь не отвечает мне опять,
хотя подробно говорит с другими.
Возможно это тоже благодать,
непонимаемая мыслями моими.

Оглох ли я иль эта тишина –
затишие пред громогласным словом,
в котором будет радость мне дана –
себя попробовать в невыразимо новом.

В часы, когда объемлет немота,
В года, когда ни зова, не призыва.
Полезно вставши молча у Креста
не доводить тревогу до надрыва.

А твёрдо верить – это нужно так.
Лекарства не подействуют другие.
Приветсвую вас, страх, молчанье, мрак – врачи моей гордыни дорогие!

 

КРЕЩЕНИЕ

Мороз крещенский не спугнул людей.
Не только ж в Иордане погружаться.
Увидят Волга, Лена, Енисей
– как Русь умела с холодом сражаться.

Мы шли в кольчугах, в гимнастёрках вброд
в крещенских водах, если совпадали
Крещенья день со днём, когда народ
пошёл с “Ура!” на тех, кто нападали.

Крещенский снег окутывал поля,
где трупы перемешаны с мощами.
Крещенской кровью смочена земля.
И снова прорастёт богатырями.

В крещенских волнах сотни моряков
кто в вечность, кто на берег выплывали.
Крещенских слёз за десять сих веков
в крещенский ковш немало проливали.

Туман крещенский орошал чело
взлетаюших, шагаюших, ползущих.
Крещенскою метелью замело
крещенский чай в госпиталя несущих.

Крещенские болота, как стена,
хранили партизанов от налёта.
Бой выиграв, крещенского вина
пила’ за мир уставшая пехота.

Всеосвящающий, великий, чудный день!
Особенно же в матушке – России,
где многие, отставив страх и лень,
тела в священный холод погрузили.

А души снова сделались теплы,
отзывчивы, прекрасны, терпеливы.
Теперь столы дымятся – не стволы.
Везде Господней благости разливы.

 

НА КРЕЩЕНЬЕ ГОСПОДНЕ

Вода освящена и все её деянья:
водовороты, топи, полыньи,
мятежная поверхность океанья,
слезинки, тучи, лужицы, ручьи.

Вода освящена. Всё весилится –
акулы, инфузории, моржи,
отряды водоплавающей птицы,
морские “кони”, “котики”, “ежи”.

Вода освящена и все её любимцы:
спасатели, гидрологи, пловцы,
матросы, рыболовы, живописцы,
жемчужинок искатели, гребцы.

Вода освящена и все её детишки:
супы, отвары, вина, кисели,
туманы, росы, изморози, льдышки,
живая влага вспаханной земли.

Вода освящена и изгнаны микробы,
Русалки, водяные, бесы бурь,
заводов яды, заклинанья злобы,
Бермуд коварство, капитанов дурь.

19. 01. 2014

 

СРАСТАНЬЕ

Бишкек. Ала-Арчинское ущелье.
Прыжок на лёд. Закрытый перелом.
Сгущенье боли. Страха ощущенье.
Рентген и гипс ценой пять сотен *сом.

За переломом следует срастанье:
два берега разрозненных кости
начнут неторопливое братанье,
чтоб целостность за месяц обрести.

Сраслось с моей душой людей немало,
особо в переломные года.
Кого-то льдом событий отломало.
Потеря друга – тяжкая беда.

Сраслась со мной привычка улыбаться,
шутить, смеяться, грустных веселить.
Хотя уже пора остепеняться,
серьёзней быть, поаскетичней жить.

Сраслись со мною горы Казахстана.
Наводит “ломку” горизонт без гор.
В горах Богослуженье непрестанно,
во всём о покаянье разговор.

Вросли в меня прочитанные строки,
увиденные кадры, корни зла.
Приняв удары жизни, что жестоки,
часть лишнего душа отодрала’.

“Сраслось” намеченное, разрослось обильно.
Не всё, конечно. Этому виной –
что лень жива, расслабленность двужильна,
что не всегда дружили с головой.

Желаю всем срастанья с настоящим,
разломов с грешным, суетным, дурным
и не сломаться в вихре предстоящем,
и состраданья к сломленным больным.

19 января 2017 года

* сом – денежная единица в Киргизии.

 

ХАНЫ

Ханы смотрели на эти же травы и скалы.
Хлеб с молоком так же пахли и выли шакалы.
Так же промокли в подъёмах Курдая, устали.
Капли снежинками стали и кони испуганно ржали.

Ханы, как мы, унывали, любили, скучали,
рвали тюльпаны, глядели в огонь и молчали.
Ветры в печали, рассветы в веселье встречали.
Пели, скорбели, мечтали,
кричали, ворчали.

Ёжиков, сусликов, нищих, бездомных кормили,
метко стреляли, шутили, рыдали навзрыд на могиле.
Звёзды светили, сверчки стрекотали в июле.
Розы пьянили, трезвили звон стали, свист пули.

Мамы жалели. Смерть крылась в бокале, в кинжале.
Жёны скорбели, похожих сыночков рожали.
Ханы читали и Бога усердно искали
в Мекке, в России, в Тибете, в заоблачной дали.

Ханы, как все, умирали…Простым долголетья желали.
Строгих ругали , вслед гордых шипели, плевали.
Ханы, вы быстро скакали и живо глядели.
Ныне вам памятник каменный с гимном метели.

Вы доскакали до славы, а может до цели –
милости Бога к достойным, некаменным ханам.
Пусть их усадят с прощёнными за дастарханом.

18. 03. 2008, Джамбульская обл.

 

ВЕЧЕР В СТЕПИ

Акбота с Алтынай умывают уставшие руки,
замесившие хлеб, отмахавшие вслед при разлуке.

И восходят на гору, глядят на дорогу, где стадо
возвращается вечером, пыль поднимая к закату.

Это схоже с кажденьем (прекраснейший ладан терпенья),
как и дым от костра, и над степью полночное пенье.

Акбота с Алтынай видят доброе небо, а выше
есть Невидимый глазу, но сердце увидит, услышит.

Как отец пригоняет овечек под крыши загонов,
так Господь собирает к Себе нас с опаснейших склонов.

Вот Сакен уже близко, коров раздаётся мычанье…
Как прекрасны цветы и двух любящих душ ожиданье.

Как прекрасны здесь камни и розовый цвет саксаула,
лёт орлов, стрекотанье сверчков, отдалённость троих от аула.

Мать и дочь дождали’сь, и уже опустилась прохлада.
Белизна молока растворяется цветом заката.

Близких души нас ждут, хлопоча за посмертным порогом.
А от этого легче идти по колючим дорогам.

14. 06. 2008, Алма-Ата

 

НА ДЕНЬ ВЕЛИКОМУЧЕНИЦЫ ВАРВАРЫ

Отец Варвары Диоскор
отсёк ей голову, презревши родство, былой дитём восторг, обесовевши, озверевши.

Главу, которую держал
как драгоценность в день рожденья,
с улыбкой гладил, украшал
в блеск злата, в чудные каменья.

Главу, что нежно наполнял
нектаром знаний и умений,
в владенье коей обещал
всю полноту своих имений.

Главу похожей на отца,
с любовью “папа” говорившей,
готовой в час его конца
молиться нежно о родившем…

Как переменчив человек!
жесток, лукав, кровав, коварен.
Яд в чаше уст, под кровлей век,
в провалах мысленных развалин.

Родители вглубь детских глав,
внесли, впустили, насадили,
то, что губительней отрав,
весь стержень жизни разрубили.

Теперь по улицам бредёт
толпа детишек “безголовых”.
И даже Диоскор замрёт
пред злобой диоскоров новых.

О, если б не Варварин вопль
о нашем страждущем народе,
остался бы от нас некропль,
укроп в нью-йоркском огороде.

 

ДЕСЯТЬ ПРОКАЖЁННЫХ

Самый наш огромный орган – кожа.
Это золотое оперенье,
с рукавами ручек, ушек, ножек,
с дырочками зренья, говоренья.

Это варежка, смягчающая холод, полотно над мясокостной грудой,
бархат глаженый, когда ещё ты молод,
ставший в старости холстиной мятой, грубой.

Мы на ней увидим, как на карте
след боёв, укусов, опьяненья.
Кожа – свежий снег, темневший в марте,
тающий во тьме захороненья.

Жили как – то десять прокажённых,
миллиардов прочих делегаты.
На их коже, гнойностью прожжённой,
обличились их проклятья, маты,

кражи, избиения, измены,
крик на мам, терзание скотины.
Кожи разрушаемые стены
это рассказали, как картины.

Будем рады, что на нас не видно,
то что в нас. Грехи Творцом сокрылись…
Кожа лиц краснеет, если стыдно
и румянится, предощущая милость.

 

В мире внешнее так оборудовано,
сокровенное так изуродовано.
Вместе с лесом сердце обрубано,
всё постыдное обнародовано.

Потянулись из города беженцы
в путешествия, в дачные домики –
хоть немного природой утешиться,
хоть потрогать лопаты да ломики.

Хоть чуть – чуть отдохнуть от вращения,
развращения, денег ращения
в заповедниках богообщения,
на уроках в себя возвращения.

Благодарность вам дедушка с бабушкой –
детство с юностью сделав мне дачными,
показали, что жить – очень радужно
в дружбе с тяпками, гра’блями, тачками.

Николай Чудотворец, в скитания
уводи нас почаще из города.
Для любви так нужны расставания,
ощущение холода, голода,

ощущение трудности, скорбности,
непонятности, боли, опасности.
А кругом чтоб вершины и пропасти,
переполненные прекрасности.

 

ВЕЧЕРНЕЕ РАЗМЫШЛЕНИЕ

Что день грядущий нам готовит?
Сосульки дивной красоты.
Снежинок нежные цветы.
Гудящий смог Алма-Аты.
Гор зазывающих хребты.
Салаты разной вкусноты.
Друзей из Африки postы.
Щелчки, обычные в посты.
Собора древние кресты.
Книг светозарные листы.
Часы наплывов черноты.
Минуты детской чистоты.
Звук неприятной частоты.
Паденье с хрупкой высоты.
Касанье вечной доброты.
Скорбь от возросшей полноты.
Боль от своей неполноты.
Портретов милые черты.
Ловушки дерзкой наготы.
Слов утешительных бинты.
Врагов коварные финты.
Понтов ажурные банты.
Недосожжённые мосты.
Недозажжённые мечты.
Незаводимые винты.
Необходимые коты.
Нехватка мудрой простоты.
Исканье в чувствах остроты.
Тиски сердечной маяты.
Но, сильно не волнуйся ты.
Прими без глупой суеты,
что день грядущий нам готовит.

 

НЕЧАЯННАЯ РАДОСТЬ

Нечаянная радость исцеленья
отгонит размечтавшуюся смерть.
Бессмысленную мира круговерть
наполнит неотмирного свеченья.

Нечаянная радость пониманья
придёт на смену вялости ума.
А к чистоте зовущая зима
предотвращает перегрев сознанья.

Нечаянная радость возвращенья
друзей далёких, полноводных дней
зажжётся над дорогою твоей,
даст изреченьям новые значенья.

Нечаянная радость разрешенья
задач неоднозначности земной
да вспомнится слабеющей душой,
чтоб возопить к Владычице спасенья:

«О, Богоматерь, в миллионный раз
соделай невозможное для нас!”

 

ГРАНИЦА

Знакомых провожаю за границу,
за некую условную черту,
перед которой чуточку дрожится
и за которой – словно на посту.

Католицизмом и капитализмом
нас напоили прежние века.
Но тяга к ним кончалась катаклизмом,
чтоб русских снять с опасного крючка.

А есть граница: можно и не можно –
граница в совести, нарушившим –
расстрел.
Ну то есть – станет тошно и тревожно,
от некотрых мыслей, слов и дел.

С теченьем лет способностей граница
отчётливей нам слабеньким видна.
Ошибки помогают сохраниться
от шибкой ревности – всех вытянуть со дна.

Граница жизни, смерти и бессмертья
всё чаще пред глазами предстаёт.
И птицы счастья радужные перья
душа в подушку гробную кладёт.

Печаль и радость в нас всегда граничат.
Безумство с разумом зовут к себе без виз.
Граница горизонта смелых кличит.
А с ограниченностью безграничность
близ.

Ну вот таможня с паспортным контролем
у провожаемых осталась позади.
Давайте по-солдатски ум настроим
стать пограничником в изменчивой груди.

24 декабря 2016 года

 

НА ДЕНЬ СВЯТИТЕЛЯ СПИРИДОНА ТРИМИФУНТСКОГО

Нам всем нужны уборы головные –
как знак отличья, как кусок тепла,
чтоб чрез язык в извилины чужие
неохлаждённой мысль перетекла.

Бывает часто шапка “не по Сеньке”,
не по сезону, не по голове.
Бывает приносящая спасенье –
монаха клобук, каска на войне.

Оденешь безкозырку – тянет в море,
возьмёшь папаху – рвёшься на Кавказ,
цилиндр уместен при научном споре, в фуражке ждёшь, что отдадут приказ.

Легко идёт торговля в тюбетейке,
а в гермошлеме кажется – взлетишь,
молиться проще в греческой скуфейке,
в венке лавровом ярче говоришь.

В берете синем – все пути к геройству,
в китайскойй шляпе представляешь рис,
в пчелиной сетке место безпокойству,
в противогазе ощущаешь риск.

Тоску по сте’пи чую в малахае.
Об осени напомнил капюшон.
Колпак хирурга натяну вздыхая.
В самбреро слышу кастаньеды звон.

В чалме глядишься сказочником древним,
в бандамке по – пиратски завизжишь,
в ушанке зимней поспешишь к деревне,
в шапо пижонском выедешь в Париж.

Но голова глубинным содержаньем
у каждого , конечно же, своя.
И невозможно шапкозакиданьем
исправить неисправности житья…

Пример прекрасный простоты бездонной
даёт святитель дивный Спиридон.
Он на глубокой плоскости иконной
в плетёнке пастухов изображён.

Своей смиренной, чуткою душою
он смотрит в нас, вздыхая и скорбя…

Как трудно, голова моя, с тобою!
Что мне одеть, чтоб исцелить тебя?

 

ПОЛОМКА ДРУЖБЫ

Связь барахлит, её галлюцинаций
достаточно, чтоб повязать тоской.
Неслышимость – одна из операций,
свершившаяся ныне надо мной.

Привязанность опасна, но наверно
отвязанность от общества страшней.
Короче: мне сегодня очень скверно
от долгого молчания друзей.

Привязанность бывает вызывала
развязанность и фамильярный тон.
Душа моя больная забывала
стоять пред другом, словно у икон.

Перебираю разные причины:
безденежье, забывчивость, бойкот,
поломка интернетовской машины,
секретный срочный на войну отлёт.

Прошения прощенья посылаю
в молчанье долгое, в ночную немоту.
Хотя умом, конечно, понимаю:
разлука – дополнение к кресту.

Никто меня не может кроме Бога
всегда любить, писать всегда в ответ,
всегда судить сочувственно, не строго
моих поступков и суждений бред.

Кляну мою нечуткость, безответность.
Я тоже многих бросил и забыл.
Моё высокомерие и вредность
вернулись мне, забрав остатки сил.

А за окном в права вступает утро.
Картины в окнах выставил мороз.
Скучающие сердцем по кому – то
увидят мир чрез микроскопы слёз.

 

АВИАКАТАСТРОФА

Упал наш “Ту”.
Все “Новости” глядят, томясь
вопросом : кто же виноват?

В тиши глубин десятками веков
накапливались кости моряков.

В веках последних падали туда
уже не раз воздушные суда.

Теперь на дне добавилось смычков,
труб, барабанов, скрипок, орденов.

В виолончелях рыбы будут жить,
коньки морские струны теребить.

А струны душ перебирает страх –
что мы на дне, что наша смерть на днях.

Причина в чём? Удачный план врагов?
Просчёт пилотов? Чей-то груз грехов?

Не так уж важно. Шедшие ко дну
летели по’ небу для Неба на войну.

Одну из войн, что кроткий наш народ
за чьи-то души бедные ведёт.

Едва ли всех погибших жизнь бела’,
но судит Бог последние дела.

О, если б мне лететь в предсмертный миг
спасать чужих и утешать своих!

27 декабря 2016 года

 

НОВЫЙ ГОД

Бывают годы жутких потрясений.
– Ты не из них ли, приходящий год?
На череду смертей и воскресений
смотреть продолжит человечий род.

Прекрасна встряска! Котиков наглючих
возьмут за холку, потрясут слегка.
Как не тряхнуть ногою от колючек?
Как не стряхнуть с одежды уголька?

Землетрясения стучат в сердец ворота.
Они откроются, а мозг начнёт варить.
В монастыри год уведёт кого-то,
чтоб полюбить, поверить, сотворить.

“Ах, потрясающе!” – о слове чьём-то скажут
те, у кого правдо’метр стрясён.
Для них эффект сиюминутный важен,
а смысл глубинный страстью осквернён.

На трассах – кочки, в небе – турбулентность
трясут, как пьяниц, ясно говоря:
изменят все, лишь в Боге неизменность,
не забывайте жить благодаря!

Трясёт давленье и температура,
чиханье с кашлем дополняют их.
Но лучшая пришла литература
от гениев чахоточных, больных.

Колонны сотрясаются от взрывов,
маслины обтрясает смерти шаг.
Не станем же мишенью чьих – то тиров,
поставим фильтры мудрости в ушах.

В перетрясеньях зёрна от песчинок
отсеются для варки чудных каш.
Мир потрясённый требует починок.
Их совершит Господь Премудрый наш.

И затрясутся люди от восторга,
от смеха чистого, от трепета любви…
Что год ни дал бы: хины или торта –
возьми, прими, вкуси, благослови.

 

НОВОГОДНИИ ПОДАРКИ

Желания рассмотрены уже.
И даже нежелания чего-то.
Посылки отправлять больной душе
для ангелов любимая работа.

Особая посылка – близкий друг.
Нас перешлют, услышав чьи-то слёзы.
Передадут из нежных Божьих рук,
как колкие, но радостные розы.

В коробке ожидания лежим.
Мерцают финтифлюшки, слёзки, блёстки.
Восторжествуем, возблагодарим
за крест любви, за судеб перекрёстки!

 

НА ДЕНЬ СВЯТОЙ ВЕЛИКОМУЧЕНИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ.
МЫ ПОПАЛИ В СНЕГОПАД НА ПЕРЕВАЛЕ АЛТЫН – ЭМЕЛЬ, А НА РАВНИНЕ СНЕГА НЕ БЫЛО.

В Екатеринин день настроимся на снег,
на всё попутное с его священным ходом.
От всех сбежим, как “снежный человек”,
похлопать хлопьям – изменённым водам.

Перебинтована израненность земли.
Грязь, гнилость, мусор, пепел, даже трупы
в какой – то смысл нездешний облекли больших снегов питательные крупы.

Рождественская скатерть велика.
От полюса пять тысяч километров
из года в год все долгие века
накрыты к празднику стараниями ве’тров.

Возникли лыжи, саночки, коньки,
тулупы, шали, валенки, перчатки,
игра детей в снеговики, в снежки,
тоска убийц о святости на святки.

Святая мученица, жившая в стране,
где снег воспринимается как чудо,
нас просит о сердечной белизне.
Снег с Неба послан и любовь оттуда…

 

Любой святой застенчив, кроток,
немстителен к врагам, к ворам.
Немного поскрывавшись в гротах
даёт себя под роспись ран.

Но иногда веленьем Свыше
в них зажигается огонь,
преяростная буря дышит,
с мечом срастается ладонь.

А после боя снова милость
убитых, недобитых ждёт.
Святые плакали, молились,
чтоб покрестился вражий род.

“Катюшей”названа зенитка,
обрушившая шквал огня.
Екатеринина молитва
придумать это помогла.

Но после добрые Катюши
лечили немцев и своих,
вымаливали павших души,
о падших были слёзы их.

А мученица ликовала
о убелившихся в боях,
бойцов, как в песне, ожидала,
молясь на райских
берегах.

 

НОЧНЫЕ ВОПРОСЫ

Быть или не быть? Вопрос далёкий.
Так люблю изгибы бытия –
разные превратности дороги,
красные приятности жилья.

Мыть или не мыть? Вопрос уставших
пред горой посуды и грехов,
копоть мира душного смывавших
в чудном роднике Господних слов.

Ныть или не ныть? Вопрос противный.
Есть жалеющие. Жаловаться – грех.
И какой – то случай вспомнив дивный,
выключаю грусть, включаю смех.

Рыть или не рыть другому яму?
Хочется бесстыдных закопать.
Но похожим надо быть на маму –
верить в исправленье и прощать.

Скрыть или не скрыть свои таланты?
Сбыть или не сбыть товар ума?
Посмотрели в вечность эксурсанты.
Там за милость строятся дома.

Плыть или не плыть к высокой цели?
Слыть или не слыть мне чудаком?
Печь горит, звучит струна метели.

Все вопросы сбросив на потом,
растянусь счастливым на постели,
благодарственный шепча псалом.

 

Вот – флаг андреевский. Качается наш флот
под синим “икс”на белом полотнище.
Андрей апостол верно бережёт
ладьи российской латанное днище.

Он знал при жизни – что такое шторм,
срыванье паруса, непослушанье вёсел,
опасность превратится в рыбий корм,
суровость зим, непостоянство вёсен.

Но помнит и безбрежную лазурь,
попутный ветер ласковый, поющий,
обилье рыбы, прекращенье бурь,
луч солнечный, веселье раздающий.

Авианосцев, крейсеров стальных,
подводных лодок с ядерным зарядом
верёвочки держать в руках своих
ему поручено перед военным адом.

Андрей распоряженье отнесёт
к министру обороны, тот прикажет…
отправится, благословившись, флот,
зло разгулявшееся по планете свяжет.

К останкам славных русских моряков
в Балтийском, Чёрном, Жёлтом, Белом море
прибавятся останки их внучков,
а души отпоют в морском соборе.

Пусть флаг андреевский опять перечеркнёт
все планы утверждённые врагами.
Сей “икс” противник не включил в расчёт.
Креста таинственного помощь с нами!

 

16 ДЕКАБРЯ В КАЗАХСТАНЕ ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ. ЖЕЛАЕМ ВСЕМ ХРАНИТЬ СВОЮ НЕЗАВИСИМОСТЬ ОТ ЗЛОГО И ЗАВИСИМОСТЬ ОТ ДОБРОГО.

Зависимость. Мы малость зависелись
на турниках, на ветках, на качелях…
Как много оживляющих веселий,
лечебных, неувечных увлечений!

Зависимость от нами приручённых
– зов совести, евангельское рабство,
висение на трубках телефонных
влюблённых душ, предательств адвокатство.

Зависимость – печаль народов слабых
о независимости от народов славных,
не давших сгинуть в фанатичных лапах,
поведавших об Истине и лампах.

Зависимость. Завистливости сети,
за видимостью, внешностью погоня,
вист карточный в угасшем высшем “свете”,
стихи в стихии мысленных агоний.

Зависимость. В “Контакте”
зависанье
завышенного самовосприятья.
В гашишевых болотах увязанье.
Распитье спирта вместо мук распятья.

День независимости сложен, многогранен.
Куда девать опасную свободу?
От нянечки зависимы, кто ранен.
Самодостаточность Бог не вложил в природу.

Как хорошо таинственно зависеть
от неземного, светлого, святого.
Чтоб ад за виселицей страсти
не увидеть
доверим видящим себя
слепого.

 

На первый день зимы
в снегах стоит Земля,
примерно до границ
СССР на юге.
А в день двадцать восьмой
седого февраля
торжественно уйдём
от хирургини вьюги
к капели марта,
радостной такой,
но каждый станет чуточку другой.

1 декабря 2016 года

 

В ДЕНЬ ПАМЯТИ СВЯТИТЕЛЯ ФИЛАРЕТА МОСКОВСКОГО

Святитель Филарет был ввергнут,
как Иона
в моря людей особого закона.

Увещевал великий богослов
любителей дуэлей, карт, балов.

Святить, светить призвали Филарета
в тьме западне’й прозападного света.

Горячий Пушкин с братией его
в стихах лишь чтил владыку своего.

А в прозе жизни – женщины, вино, унынья годы, вольнодумства дно.

Бывали времена сам государь
молился тайно на иной алтарь.

Тяжёлый век: безбожия ростки,
безпатриаршество, Петровские тиски.

Что виделось ему как Вавилон –
цветочки против нынешних времён.

Часть из святых осмелились просить,
чтоб до годов последних не дожить.

А мы дожили, то есть нас внесли
в прекрасный список смертников Земли.

Святитель Филарет, молись о нас
в наш час предсмертный и в посмертный час!

И в час, когда теряется дар слов
от гнусности увиденных грехов.

vicbar

НА ПРАЗДНИК ВВЕДЕНИЯ ВО ХРАМ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ

Введение во храм – великий дар Христа.
Храма веры, храм искусства, храм науки,
природы храм – священные места,
где мысль возвышена, вода сердец чиста,
неруктворного коснулись руки.

Храм – и семья, и школа, и суды,
хранящие старинные законы,
и все лечебницы, где искренно, без мзды
спасают тел подгнившие сады,
душ обновляют чудные иконы.

Храм – Палестина и Россия – храм,
Афон, Иверия – таинственные храмы.
Без их сияния опасно будет нам
плыть к вечности далёким берегам.
Мы – Евы падшие, отпавшие Адамы.

Но выведение из храма – тоже дар,
дар строгости Божественной к успевшим
рассеяться, как под ветрами пар, поддаться обольщенью мерзких чар, липучим сладострастьем заболевшим.

Все, оказавшиеся вне молитв святых,
вне прав, вне покровителей, вне веры,
рыдают о предательствах своих ,
страдают от обычаев чужих,
пусты глаза их, а сердца их – серы.

А это заставляет их искать
храм внутренний – благоговенье к Богу,
просить для возвращенья благодать,
всех невведённых впредь не осуждать,
переселяться в счастье понемногу.

[07: 45, 5. 12. 2016] О. Аверкий: НА ПРАЗДНИК ВВЕДЕНИЕ ВО ХРАМ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ

Бесспорно, мама – храм и первое введенье –
в её глубинах нас возникновенье.

Мир Божий – храм и каждое рожденье –
в его разнообразие введенье.

Живят крещенье и воцерковленье,
но это не последние введенья.

Ученье в школе и в скорбях ученье –
введенье в чудотворное смиренье.

Еще таинственные близятся введенья –
брак, постриженье, рукоположенье.

Да даже просто утром пробужденье –
в дни безповторные повторное введенье.

Взросленье, поумненье, постаренье –
на новые ступенечки введенье.

Вставанье после тяжкого паденья –
в жизнь возвращенье, в милости введенье.

С земли к загробным тайнам отхожденье –
великое и страшное введенье.

Да будет Страшного Суда о вас решенье:
Введенье в Вечность за неосужденье!

[23: 05, 6. 12. 2016] О. Аверкий: На день перенесения мощей св. кн. Александра
Невского

Шумят в грядущем, мчатся поезда,
сверкая крыльями, взлетают самолёты,
а в настоящем – близкая беда
и дальняя дорога чрез болота.

Чрез степи, где так песенны пески
в начале бури, а потом сорвутся…
За черепами прячутся сурки,
за камнем – змеи, в сопках – душегубцы.

Чрез горы, где опасность, красота,
цветы, расщелины, промоины, рябины,
снегов нетающих святая чистота,
орлы таинственные, жуткие лавины.

Чрез реки без мостов и переправ,
чрез лес без края и без направленья,
где, лишь семижды чётки перебрав,
решаешься на новое движенье.

А там рукой подать – Каракорум,
что дань берёт несытою рукою…
Так ехал князь. Среди тяжёлых дум
была и о потомках – нас с тобою.

12. 09. 2012 Коктал

[12: 08, 3. 11. 2016] О. Аверкий: ИНЕЙ

Стало всё вокруг иное.
Так, что некуда ине’й.
И’ней лживое, земное
сделал искренней, честней.

Многочудно, многогранно
всё молчащее вокруг.
Предстоящее туманно,
мысль уходит из под рук.

День спокоен, строен, светел.
Души тянутся к родству.
Начинает горный ветер
сыпать льдинки и листву,

что щекочут меж плечами,
проползают по спине,
исцелившейся печами,
а бичами не вполне.

Приходили к водопаду
листопад и снегопад…
Как к шумливому солдату
пара ласковых солдат.

Иноков наделал иней
из поломанных дубков.
Радостны узоры линий
на искристости снегов.

Мы торжественно спокойны.
У дверей большой войны
наши маленькие войны
поправимы и смешны.

2 ноября 2016 года.

[08: 23, 5. 11. 2016] О. Аверкий: ЧАЙ В ДОРОГЕ

На горизонте замаячил чай,
в одной из хат прекрасных приграничных,
под щебетанье воробьиных стай,
под разговор крестьянок необычных.

“Чай” в русском понимании широк:
вино, пельмени, песни, баня, утро…
Ведь холодны ладони у дорог
и долог путь к заветному чему – то.

Так много притчей надо рассказать
согретому закормленному другу,
которому полдня потом шагать
под снежную и мысленную вьюгу.

А там опять: “Пойдём попьём чайку…
поговорим о нашем новом чуде…”
И снова в печке жгут мою тоску
доверчивые, искренние люди.

И снова я с улыбкою гляжу
на лгущее, пугающее, злое.
В нечаянные радости вхожу,
где свежий чай и сердце золотое.

29 октября 2016 года

[08: 20, 6. 11. 2016] О. Аверкий: УРОКИ УРЮКА

Есть дерево с названием “урюк” –
такая разновидность абрикоса.
Оно – поэт, незаменимый друг,
врачующий уныние без спроса.

Весной, до появления листвы,
цветёт он бело – розовым призывом –
уйти бродить в моря сухой травы,
меж ручейков, поющих переливом.

Так празднично становиться в горах.
Урюк благовествует воскресенье.
И лепестки у нас на голова’х,
а в голова’х – высоких дум круженье.

А позже на зелёные плоды
кидаются игривые ребята.
Чуть морщатся сперва от кислоты,
но завязь витаминами богата.

В июле созревает жёлтый плод,
с краснеющим бочком, делить на двое
его легко, а косточка даёт
переедающим дыхание второе.

Готовят все варенье, курагу,
коровы лакомятся, но урюка столько –
что ни собрать, ни съесть я не могу,
он давится ногами, это горько.

По осени урюк прекрасней всех.
Оранжевой, зелёной, жёлтой, красной
листвою принимая первый снег
предсказывает год многообразный.

Зимой сушняк урючный греет нас,
а мы едим урючное варенье.
Я приглашаю к этому всех вас,
даря урючное моё стихотворенье.

6 ноября 2016

[12: 08, 7. 11. 2016] О. Аверкий: 7 НОЯБРЯ

Большая Революция прошла,
как лихорадка, как огонь, как язва.
Разбиты го’ловы, сердца, колокола.
Кто где, кто с кем, что отчего – неясно.

Прощенья всем убитым попросив
и примиренья всем непримирённым,
иду я слушать осени мотив
к лесочкам убелённо – украснённым.

Поплачу там о маленьких моих
восстаниях, сверженьях, непокорствах,
переворотах, бунтах, всплесках злых,
междоусобицах, безвластиях,
упорствах.

Зараза противленья не нова’,
отравлены все души, все столетья
желанием качать свои права,
выкрикивая с рыком междометья.

Я сам такой. Я гневаюсь, ярюсь,
несоглашаюсь, строю баррикады.
И , кажется, разрушить не боюсь
старинные уставы и уклады.

Но ангел мой меня уводит в лес,
на речки, в горы, к дединой могилке,
раскладывает россыпи чудес
и тухнут в голове моей опилки.

И я опять всех оправдать хочу,
любого слушаюсь, с любовью подчиняюсь,
опять на оскорбления молчу,
тружусь, благодарю, терплю, смиряюсь.

Большая Революция была
мозаикой из революций частных.
Чтоб Родина воскресла, расцвела
убьём в себе мятежников несчастных.

7 ноября 2016 года

[06: 37, 10. 11. 2016] О. Аверкий: В ДЕНЬ ВЕЛИКОМУЧЕНИЦЫ ПАРАСКЕВЫ

Мученикам есть в противовес наслажденцы, трусы, недотроги,
променявшие на кресло тяжкий крест,
на перины долгие дороги.

Мученицам есть в противовес модницы,
шальные эгоистки,
развращающие ве’стями невест,
сладкоежки, сплетницы, артистки.

У мученья есть противовес – сытость, хвастовство, невоздержанье,
западных соблазнов мрачный лес,
тяга к телеблу’ду, к телержанью.

Страшные качаются весы,
войны, беды миру предрекая.
В чашу доброго добавить бы часы
служб, трудов, исканье Гердой Кая.

Хоть какой – то полупостный пост,
хоть какой – то грошик, данный в милость,
карликовый мудрости прирост,
меньшее впадание в унылость,

недовольство мучащим собой,
отсеченье гнусных мыслей слева…
Может нас, ведомых на убой, вымолит святая Параскева?

[13: 51, 13. 11. 2016] О. Аверкий: В ГОСТЯХ

Мы ехали весь вечер.
Мы в гостях.
Нас накормили рыбой, добротою.
Поговорив о разных новостях,
все отошли к невечному покою.

Не спится. Размышляю. Мы гостим
в предсмертии, но в послесмертье тоже.
Ведь каждый смертен, каждый воскресим,
вновь одеваем в облаченье кожи.

Разбитая гостинница – Земля
хранит следы ушедших постояльцев.
На небо отправляются друзья.
А хочется земного постоянства.

Недаром звали кладбище – “погост”.
Туда на Радоницу мы несём гостинцы.
Хоть смерти продолжается покос,
в гостях у жизни радостно седится.

Но погостив до Страшного Суда,
покойные придут для воздаянья…
За окнами дрожит в окне звезда,
в гостинной вновь обряды расставанья.

Мы уезжаем.

[17: 49, 15. 11. 2016] О. Аверкий: ОЖИДАНИЕ ЧУДА

Межвластье есть – когда одних прогнали,
другие ещё силы не набрали.

Межгорье есть – с одной горы спустился
и снова пред подъёмом
очутился.

На пляжах черноморских межсезонье.
В ленивых душах – вечное межсонье.

А я межчудье ныне ощущаю.
Чудес прошедших яркость вспоминаю.

Чудес грядущих сладость предвкушаю.
Пред манной просто манку уминаю.

Пока всё так обыденно и серо,
но ожиданье это – время сева.

Зерно чудес в руках любви хранится,
а вскоре прорастёт, заколосится.

В час чудосбора и чудовкушенья
забудутся терзавшие сомненья.

Ноябрь дождливый грязь творит повсюду.
От цветочуда тропка к снегочуду.

Пока же – ни того и ни другого.
И давит вид безцветия земного.

Всё это временно, безчудие – заминка,
настройка лучшего, перед прыжком разминка.

Душа ждёт чуда, мечется, боится.
А дождь унылый радость смыть стремится.

Но в некоторых есть такая чуткость,
что их везде сопровождает чудность.

[08: 42, 16. 11. 2016] О. Аверкий: МОРОЗ

Идёт мороз, не дед, а лишь – парнишка
весёлый, озорной, чуто’к с ленцою.
Снег сыплется, пока как мелочишка,
над чёрной пашнею, над серою душою.

Его деды пятнадцатого века,
с дедами нашими сражались ошалело.
Но был огонь в природе человека,
хоть человечество котельных не имело.

А мы – какие то, простите, отморозки.
В нас омертвело древнее геройство.
Любая трудность вызывает слёзки.
Похолоданье вводит в беспокойство.

А если беды соберутся вместе,
как это часто на Руси бывало –
война, гонения, о смерти близких вести,
мороз до трещин сердца и металла?

Я первый неженка, кисель, тюфяк, сметана.
Неприспособлен к тяготам, лишеньям.
Но есль вьюга смерти, всё сметая,
и к нашим вдруг приблизится селеньям –

надеюсь на огонь, сходящий Свыше,
огонь любви, великого терпенья,
дающий силы “с крышей” жить без крыши
и в пытках приносить благодаренья.

[10: 59, 17. 11. 2016] О. Аверкий: Снежная река течёт,
наполняя серый город
множеством смешных забот,
утоля по сказкам голод.

Снег стал выше сапогов,
влез до пят, промокли ноги,
срезал много козырьков,
многие закрыл дороги.

Взяв лопаты, в снежный фронт
смело врезались мужчины.
На жильцов с древесных крон
сходят снежные лавины.

К ночи будет гололёд,
а весною наводненье.
Отчего ж душа поёт
под снежинок нападенье?

И хотя, конечно, снег
не потоп, что был при Ное,
а увидел человек –
как же хрупко всё земное.

Не огонь сошёл с небес,
не ракеты прилетели,
но закрыт проход, проезд
может даже на недели.

Снег нас к детству призывал.
Снежных вьюг комок искристый
прямо в голову попал,
сдвинул тумблер на “игристый”.

Веселились в кутерьме
строек снежных баб и фортов
те, кто в городской тюрьме,
видели всё серо, мёртво.

Даже просто белизна –
проповедь об очищенье.
Пробивалась новизна
в чутких душ предощущенье.

Пусть оно и будет так:
снег – пророчество святое,
что свершится в сих местах
что – то новое, иное.

[21: 52, 18. 11. 2016] О. Аверкий: *

Снег – возможность следа и слеженья

Кабана голодного движенья,

Волка к индюшатам приближенья,

Чабана унылого броженья

Средь ночных холмов.

Снег – возможность смеха и созданья

Крепостей для меткого киданья,

Горок для паденья и катанья,

Строчек для даренья и изданья

В странах без снегов.

Снег – возможность увидать иначе

Грустные и нежилые дачи,

Променять на горы передачи,

Преуспеть в белотворящем плаче

О судьбе врагов.

Снег – возможность радостно дивиться,

Что снаружи и внутри искрится,

Белы шапки и румяны лица.

………………………………………….

Пыльное сознанье убелится

От Господних слов.

Ноябрь 2012 А – Ата

[07: 20, 21. 11. 2016] О. Аверкий: НА ДЕНЬ АРХАНГЕЛА МИХАИЛА

Бесплотных сил слетает плотный строй
помочь воющим с невоздержаньем плоти,
разрушить любование собой участием в молитвенной работе.

Бесплотность радостна, но нам вериги тел
даны для подвига, для боли, для смиренья.
Любой скелета чудного отдел участвует в труде крестоношенья.

Необходимо чтоб мозоли ног терпимы были в странствиях далёких.
Перед вхожденьем к счастью на порог
вздох восхищенья рвётся ввысь из лёгких.

Необходим воркующий живот.
Переварив за годы тонны хлеба,
он силы мыщцам замершим даёт,
чтоб сердце донесли от бездн до неба.

Необходимы локти, пальцы рук,
чтоб всех поддерживать, творить пером, лопатой.
чтоб вытащен был падший в яму друг,
чтоб гладить кудри головы лохматой.

Необходим крови’ круговорот,
чтоб поливать отечества просторы.
Поющий и жующий нужен рот,
чтоб улыбаться, влиться в разговоры.

Для плоти важен всплеск бесплотных крыл,
не позволяющий до плотскости скатиться!
Сердечно молится Архангел Михаил,
чтоб лодкам тел о глупость не разбиться.

[14: 32, 21. 11. 2016] О. Аверкий: В ДЕНЬ ПАМЯТИ АРХАНГЕЛА МИХАИЛА

Великий возглас: “Кто как Бог?”
из уст Архангела раздался.
Тот, кто сомненьем занемог, очнулся, понял, разрыдался.

И этот возглас: “Михаил?”
стал именем, ко всем вопросом,
чин ангельский преобразил,
дух укрепил великороссам.

Его нам часто задают
снег, свет, звёзды, воды.
Цветы с вопросом тем растут,
цветут крещёные народы.

Но разрушитель бытия
иные мысли предлагает,
чтоб мы спросили: “Кто как я ?”
ласкательно уму внушает.

Иль: “Кто, как он(она, они)?”
Ловушка идолопоклонства
в ночь переделывает дни,
толкает к ломке вероломства.

В конце времён ещё вопрос
у погибающих возникнет…
“О, кто как зверь – глава племён?”
– часть человечества воскликнет.

Архангел чудный Михаил,
разрушь все гордые глаголы,
чтоб человек благодарил
за бед целебные уколы.

Чтоб имя повторив твоё,
ответили мы удивлённо:
“Никто! “, всё лучшее своё
неся Христу крестопоклонно.

[12: 39, 22. 11. 2016] О. Аверкий: Его нам часто задают
снег, свет, вершины, звёзды, воды.
Цветы с вопросом тем растут,
цветут крещёные народы.
[12: 39, 22. 11. 2016] О. Аверкий: ВСТАВИЛ ПРОПУЩЕННОЕ СЛОВО В ТРЕТЬЮ СТРОФУ
[12: 40, 22. 11. 2016] О. Аверкий: СКОРОПОСЛУШНИЦА

Скоропослушница, уже сломалась ветка.
Рука вцепилась в маленький уступ…
Застыл над пропастью, вот – вот грудная клетка
не сдержит душу, в речку рухнет труп.
Услыши всех, над пропастью висящих!

Скоропослушница! В крови так много яда.
Смертелен мира яростный укус.
Отраву отврати, моя Отрада.
Преображусь, воскресну, улыбнусь.
Услыши всех, от гордости уставших!

Скоропослушница, семья моя разбита,
как войско, как забытые сердца’,
как у старухи сказочной корыто.
И у лица родного нет лица.
Услыши нас, дары Твои поправших!

Скоропослушница, утешившая многих
непризывавших никогда Тебя,
соедини богатых и убогих,
а богоборцев вразуми, любя.
Услыши вопль в отчаянье молчащих!

Скоропослушница, наутро будет поздно!
И крик застыл в измученной груди…
Пришли Архангелы , прекрасные, как звёзды,
показывая выход впереди!
Услышаны все просьбы. Даже страшно…

22. 11. 2007
Алма – Ата

[17: 37, 23. 11. 2016] О. Аверкий: НА ДЕНЬ КОЛЕСОВАНИЯ СВЯТОГО ВЕЛИКОМУЧЕНИКА ГЕОРГИЯ ПОБЕДОНОСЦА.

Пытливый ум придумывает пытки,
боясь терпеть от праведных убытки.

Чтоб власти, чести, страсти не убыть
приказывают: потерзав, убить.

Колесованье – верх ужасных мук –
костей ломанье, растяженье рук.

Под колесом прибиты острия…
Здесь превращались жизни в жития.

Великомученик Георгий победил.
Его душа как тысячи кадил.

Москва благоухает и Кавказ
молитвами Георгия за нас.

Мы терпим ныне от иных колёс
печальное, ужасное до слёз.

Мы ввергнуты в такой круговорот…
Нас крутит, нас вращает, нас несёт.

Машин колёса раздавили нам
ходьбу пешком, молитву по домам.

Все носятся для чрева своего
и время сократилось оттого.

Как белка в колесе без цели мчит,
так мчится тело , а душа болит.

Вращает деньги банков колесо.
Рулетки круг средь каменных лесов…

“Колёса” наркотических веществ
переплавляют личностей в существ.

Машиной часто называют власть.
Тут под колёса трудно не попасть.

А сколько ещё прочих колесниц
ломают жизнь сердец и поясниц.

Рука Георгия туда ведёт своих,
где нет колёс, где крылья вместо них.

[06: 32, 24. 11. 2016] О. Аверкий: ДОСКИ

В нашем городе выпал снег,
его вовремя не убрали.
И машин оборвался бег.
Они будто бы захромали.

Лёд буграми, салон трясёт,
руль обманчив, колёса лживы.
То на встречную занесёт,
то куда – нибудь над обрывы.

“Колесим по стиральной доске” –
сообщаю шутливо маме.
Сам от срыва на волоске,
в тошнотворной испуга яме.

Помню стирки с бабушкой – трём
на стиральной доске рубашки.
На гладильной доске потом
проутюживаем кармашки.

Сколько досок в жизни людской!
Страшно встать пред доскою школьной.
Страшно “в доску” пьяным домой
возвращаться в юности вольной.

На доске почёта висеть
тоже страшно – тщеславье душит.
На доске по волне лететь –
только смелые могут души.

Страшно доски таскать, строгать
– непрестижно, несовременно.
Под доской гробовой лежать
предстоит нам всем непременно.

На доске качелей к звезде
подлетая юность смеётся.
“Доски шахматные” везде –
всюду белое с чёрным бьётся.

Доски нар заполярной тюрьмы,
доски в топях болот под ЗИЛом.
Доски сбиты в крест. Среди тьмы
он – как солнце братским могилам.

Нам из до’сок всех корабли
в реках сердца построить надо.
Чтоб быстрей отплыть от земли,
убежать из земного ада.

24 ноября 2016 года.
[10: 34, 26. 11. 2016] О. Аверкий: НОЧНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ О ДОРОГЕ

Ночь глубока, как чашка чая с мамой.
В алмаатинских душах пол – второго.
По сердце сне’га за оконной рамой.
Загадочна дальнейшая дорога.

А пройденная кажется ужасной.
Ужасной и прекрасной в тоже время.
Ботинки сушатся у печки шумно – красной.
Уйду в них рано, ласково покре’мя.

Уйду в преддверие семнадцатого года.
Уйду в предгорие сурового Тянь – Шаня,
где карандашиком по имени
“природа”
Господь нам пишет письма, утешая.

Уже согрело ноги одеяло,
но больше – дня прошедшего картины.
Внутри всё неубитое играло,
смотря на предзакатные вершины.

Ночь глубока, как мысли летописца.
Пол – третьего в алмаатинских спальнях.
Под искорками звёзд снежок искрится,
обледеневший покрывая скальник.

Вот так и жизнь – улыбки и ловушки,
приятность и опасность, лёд и пламя…
А мы беспечно тянемся к подушке
ушастыми своими “куполами”.

26 ноября 2016 года

[08: 10, 28. 11. 2016] О. Аверкий: ЭПИГРАФ

*
И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет — Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»

И забуду я всё — вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав —
И от сладостных слёз не успею ответить,
К милосердным Коленам припав.

ИВАН БУНИН

ПРЕКРАСНЫЕ МЕЛОЧИ

Есть мелочность – привычка мелочиться,
усердно требовать додать копейки сдачи,
от каждого укусика лечиться,
всем усложнять простейшие задачи.

В скандальность вырастают доскональность,
принципиальность,
правильность, дотошность,
непримиримость, грамотность,
фискальность,
уча меня – сплошнейшую оплошность.

Но есть такая, вроде мелочишка,
которую преступно – не измерить.
пылинка от вселенского излишка,
дарованного , чтоб любить и верить.

Вот запах детства. Заварив душицу,
я погружаюсь в дым воспоминаний,
перебираю каждую крупицу,
уложенную в связь сердечных зданий.

Вот ощущенья, вот предощущенья.
Вот неизглаженное счастья послевкусье,
какие – то мельчайшие движенья,
приправленные юношеской грустью.

Все эти ягодки, цветочки, мотылёчки
уже во мне воспитывали нежность,
уже стихов подсказывали строчки,
предсказывали смерти неизбежность.

Все эти облака над сенокосом,
большие камни с розовым узором,
улыбка радуг в послесловье к грозам
передавали радость с каждым взором.

А встречи в книжках, в поездах,
в больницах
с людьми, что рассказали, показали –
как надо думать, наблюдать, молиться,
как победить ненужные печали!

Зимой сосульки – словно из музея.
Снежинки – письма сродников небесных.
Смотрю на жизнь, всё грустное отсея.
В ней не было денёчков нечудесных.

Пусть ангелы покажут в повторенье
дары Творца детально, посекундно.
Мне стыдно, что моё благодаренье
непостоянно, сухо, скупо, скудно.

[10: 37, 29. 11. 2016] О. Аверкий: ПОСТ

Не все ведь лакомства вмещаются в гортань,
тревожа же’лезы шальные вкусовые.
Есть сладости, где непонятна грань –
греховные они или святые.

Я объедаюсь видом наших гор,
обгладываю взглядом все вершины.
Насыщен водопадов разговор,
питательны закатные картины.

Как калорийны милые друзья!
Они тортов переслащённых слаще.
Их до полно’чи доедаю я.
И умоляю заходить почаще.

Салаты книг, окрошки новостей,
шарлотки музыки, пельмени фотографий
пришли к душе придушенной моей,
склады её унынья подограбив.

Жирны любовью мамины звонки.
Вину подобны древние цитаты.
Полезных дел большие пирожки
начинкой вдохновения богаты.

Пытаться надо меньше говорить,
скитаться, видеть, вдумываться в песни,
переживать восторги,
веселить,
жить пообыденнее, понеинтерсней?

Отчасти так, но, как бы, и не так.
Святая радость со святою болью
должны соседствовать – как солнышко и мрак,
как вечность с временем, как карамелька с солью.

Поэтому, начав прекрасный пост,
оставим развлеченьем увлеченье.
Но чистых радостей необходим прирост
и веса доброты увеличенье.

29 ноября 2016

[06: 42, 30. 11. 2016] О. Аверкий: УМНОЖЕНИЕ ХЛЕБОВ

Место пустынное, толпы усталые,
путь возвращанья далёк.
Женщины старые, деточки малые,
веры внутри уголёк.

Между холмами, безлюдными скалами
несколько тысяч людей.
Камни ли станут душистыми ха’лами?
Сёмгой ли серый репей?

Ящериц юрких, как в речке пескарики,
не изловить для еды.
Бабочки не превратятся в сухарики,
лилии в чашки воды.

Но умножаются чудно Спасителем
рыбы две, хлебушков пять.
Чудовместителем, чудоносителем
каждый смог радостно стать.

Здесь состоялось хлебов умножение.
В наш же заевшийся век необходимость уже в уменьшении,
чтоб не погиб человек.

Всем магазины сейчас переполнены,
также всезнайством умы,
но оскудели духовные воины.
Кто поспешит за холмы,

за перевалы, за степи песчаные
ради спасительных слов?
В городе слушают сплетни печатные,
кушают тортики, плов.

Пусть же уменьшится, сгинет, убавится
сытости сладкая лесть.
И человекам ожившим понравится
странствовать больше, чем есть.

Жду безполезных забот убавления, увеличенья любви,
новых народов Христом уловления
в кроткие сети Свои.

[10: 15, 10. 10. 2016] О. Аверкий: УЖИН

В конце загруженного дня
торжественно приходит ужин
для тех кто голоден, натружен,
посудой ласково звеня.

Припомня завтрак торопливый,
дневной в машине перекус,
к столу прекрасному сажусь
умытый, медленный, счастливый.

Я может ничего не съем,
вкусив величие вниманья,
любви, беседы, пониманья,
подобных сладости поэм.

И осень – ужин перед сном
под снегом зимним. С веток сада
берётся спелая отрада,
стирая память о мясном.

И старость – ужин. Вечер дней
наполнится сердечной пищи,
чтоб путь в нездешнее жилище
душе преодолеть смелей.

Мы сытые. В избе покой.
Продолжит тётя Евдокия
рассказы, добрые такие,
о прежней жизни, злой такой.

Не позволяла тишина
за дружеским столом накрытым
отчаяться больным, побитым.
во все лихие времена.

Мерцают звезды в высоте.
Закончен наш неспешный ужин.
Набравши мыслей, как жемчужин,
любуемся их красоте.

[15: 08, 11. 10. 2016] О. Аверкий: ПОЕЗДКА В ТАЛДЫ – КУРГАН

На полусломанной машине
мы ездили в Талды – Курган
по уважительной причине,
по ублажительным горам.

Желать безоблачного неба
неэстетично и смешно.
Без облаков не будет хлеба –
бездождье высушит зерно.

Без облаков скучнее фото,
воображение молчит,
дуреет от жары пехота,
гром над грешащим не гремит.

Но с эти было всё нормально –
бродили стайки облаков,
преображая нереально
скалистые края холмов.

Цветные камни говорили –
что всё творилось от любви,
орлы таинственно парили
и колыхались ковыли.

Проехав меж долин библейских
мы въехали в предгорный град,
решив немного дел житейских
собрались уезжать назад.

Но здесь в Гавриловке(так звался
Талды – Курган во дни царей)
В засаде доброй оказался
забытый полк моих друзей.

Вкусив еды, молитв и песен
расстаться долго не могли.
Был вечер радостен, чудесен,
воспоминания текли.

Архангел Гавриил, пусть будет
как можно больше городов,
где чуткие встречают люди
из наших и былых веков!

[07: 02, 14. 10. 2016] О. Аверкий: ИКОНА ПОКРОВА

Покров – военная икона.
В военной Родине моей
она искома и исконна.
Сражанья с каждым веком злей.

Покров – икона про сегодня.
Мы в окруженье. Смерть близка.
Вот против нас из преисподней
и с Запада идут войска.

Покров – икона, где блаженный
непрекращая смотрит ввысь,
там вскрыть нарыв наш здоровенный
врачи из рая собрались.

Покров иконописно просит
усталая моя страна,
что снова из огня выносит
израненные племена.

Покров – икона, где по центру
взывает дьякон и поёт.
Мы пения узнали цену,
оно хранит, целит, зовёт.

Покров – икона, где правитель
в молитве слёзной. В страхе он –
не скрылся б ангел покровитель,
его грехами оскорблён.

Покров – икона нашей тайны.
Русь – Рим, Царьград, Иерусалим.
Все наши беды не случайны.
Мы пред Распятием стоим.

Покров – икона для надежды,
покоя, мира, тишины.
В святые белые одежды
сердца, поля облачены.

Покров – иконочка Пречистой
висит у печки. Так тепло
от песенки огня искристой,
от белой кошечки игристой.
А буря сильно бьют в стекло.
[07: 02, 14. 10. 2016] О. Аверкий: *
Покров и милость – крыша всякая,
особенно когда дождит,
иль вьюга дикою собакою
в степи заснеженной визжит.

Покров и милость – шапка зимняя,
тенёк от веточек в жару,
водица серебристо – синяя,
ночлег в берёзовом бору.

Покров и милость – скатерть с яствами
и одеяло для больных,
епитрахиль перед мытарствами,
одежды умерших родных.

Покров и милость – щит с кольчугою,
вал земляной, железный шлем,
женою, верною подругою,
молитва, высланная в плен.

Покров и милость – слово доброе,
благословение, совет,
Псалтыри ночью чтенье долгое,
лампадок с маяками свет.

Покров и милость Богоматери
да будет с вами до конца,
уча быть трепетно внимательным
к дарам Премудрого Творца!

14. 10. 2013 Алма – Ата