О немилосердном должнике (Мф. 18:23-35)

Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить; тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу.

Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему.

Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, чтó должен.

Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга.

Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее.

Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, кáк и я помиловал тебя?

И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга.

Тáк и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.

Сегодняшняя притча такая ясная, такая простая, но я хотел бы обратить ваше внимание на одну или две вещи в ней. Из притчи ясно, что если мы не прощаем друг другу то малое, чем мы согрешаем друг перед другом, Бог не может простить нам то великое, чем мы должны Ему. И это верно; но я хочу задуматься о чем-то другом.

Мы должны друг перед другом столь малым: мы раним друг во друге самолюбие или гордость; мы разрушаем надежды друг друга, мы убиваем друг во друге радость: и так же, очень часто, тем, как мы обращаемся друг с другом, мы омрачаем, порочим образ Божий в себе и в других людях. И вот, когда речь идет о человеческих взаимоотношениях, о боли, которую мы друг другу причиняем, наш долг может быть прощен, потому что жертва нашего греха, даже если она нас вызвала на грех, или если эта жертва непорочная, получает в тот момент власть простить, подлинно божественную власть упразднить зло, которое мы совершили, и словами Христа «Прости им, Отче, они не знают, что творят» отпустить обидчика, перечеркнуть зло, выпустить на свободу того, кто связал себя узами ненависти, презрения или множеством других вещей.

Но есть в этой притче и другая сторона; в чем дело, почему Христос говорит, что мы должны друг другу сто монет, а Богу – десять тысяч монет – так много, так много? Значит ли это, что когда мы грешим против Него, грех как бы умножается тем, что Бог велик, и оскорбить Его – всегда намного преступнее, чем оскорбить ближнего? Я думаю, такое представление о Боге было бы чудовищным; я думаю, это значит, что когда мы поступаем дурно, не слушая призыва Божия, не следуя Его слову и Его примеру, это помрачает Его образ в нас, разрушает ту красоту, которую Он в нас насадил, которую Он начертал в нас, которой Он нас запечатлел, как собственной печатью. И вот это непоправимо, если только Сам Бог не исправит, если только Сам Бог не обновит то, что одряхлело, не вернет утраченную нами красоту

В этом смысле мы должны быть очень бережны в наших отношениях с Богом. Проступки друг против друга исправить легко, потому что они малы, они поверхностны – одного слова прощения достаточно. Но то, что мы совершаем над своей душой, над самими собой, когда поступаем против Божией заповеди, Божиего зова, против надежды, которую Бог на нас возлагает, мы не можем исправить, просто сказав: «Я поступил плохо, прости!» Вся жизнь Христа, все Его страдание и смерть на кресте – вот цена, которой восстанавливается то, что мы разрушили и искривили, вместо того, чтобы сделать прямым и прекрасным.

Задумаемся над этим, потому что сказать Богу «Прости» означает гораздо больше, чем сказать «Не вмени нам того зла, которое мы сделали, той неправды, которую мы совершили». Это значит: «Обнови то, что не может быть возрождено человеческими силами». Так что, действительно, существует несоразмерность, о которой Христос говорит в притче, между тем, когда мы поступаем неправо на путях Божиих, и когда мы поступаем неправо в наших взаимоотношениях друг с другом. Поэтому давайте начнем с этих отношений друг ко другу, станем относиться к каждому человеку, как мы относились бы к святой иконе, поврежденной временем, небрежностью, злобой. Будем относиться друг к другу с благоговением, с лаской: тогда, при нашем обращении к Богу, и Он так же поступит с нами.

Да благословит нас Бог вырасти в полноту той красоты, которую Он насадил в нас и к которой Он нас призывает, и да будет благословение Господа Иисуса Христа и любовь Божия, и причастие Святого Духа с нами во веки! Аминь.

Митрополит Сурожский Антоний

 

Критерии ложной и правильной молитвы

Разъясняют пастыри Русской Церкви

Молитва – стержень духовной жизни христианина, живой опыт общения с Богом. Не молящегося православного трудно себе представить. Но многих из нас волнует вопрос: а правильно ли я молюсь? Вопрос о молитве – один из часто задаваемых священникам и духовникам.

Молитва домашняя должна усиливать желание прийти в храм

Протоиерей Андрей Ткачев:

– Лучше говорить о правильной молитве, потому что ложная познаётся, когда есть образец, норма, правило. Лжи может быть очень много, а наличие образца, нормы обличает конкретную ложь. Не нужно изучать ложь, нужно изучать норму.

Будем говорить о норме. Во-первых, нужно читать тексты из Молитвослова, проникать в их смысл, но время от времени переходить к личной молитве. Разгоняться по взлетной полосе – разогреваться по Молитвослову, – а потом подниматься в воздух уже самому – время от времени откладывая Молитвослов и пробуя молиться своими словами. Но затем обязательно опять возвращаться к Молитвослову, не отбрасывать его навсегда. Очень важны и молитва словами святых отцов, и молитва от себя, от своего сердца.

Только своими словами молиться – опасно, а только по Молитвослову – это станет слишком привычным, это «заездит», «замылит» сознание. Надо и «от себя» молиться. Мы знаем о молитвенном творчестве святителя Димитрия Ростовского, святителя Филарета (Дроздова), Оптинских старцев… – это отдельная большая тема. Вот и нам нужно «от себя» молиться. По книжке и самому, самому и по книжке – такой должен быть алгоритм.

Второе: нужно молиться дома – обязательно, а потом приходить в храм. Молитва домашняя должна усиливать желание прийти в храм. Присутствие в храме на богослужении по важности неоценимо и дает познать себя человеку, который молится дома. Человек, не молящийся дома, и в храм ходить не будет. А молящийся в храме рассеянно и дома молиться тоже не очень любит. Поэтому нужно соединять молитву домашнюю с церковной.

Критерий правильного горения духа – это желание прийти в храм на богослужение. Нужно мерить свою церковность по тому, насколько мне хорошо в церкви, насколько я люблю туда ходить, насколько душа радуется, когда я хожу в храм на богослужение.

Третье: преподобный Иоанн Лествичник говорит: кто не молится как грешник, молитва того не угодна Богу, даже если он мертвых воскрешал. Необходимо всегда молиться, опуская глаза. Молиться не как праведник: вот, мол, я такой хороший и т.д., а молиться именно как согрешивший человек, как человек, повинный многим наказаниям и виноватый во многом – в тайном и явном. Молиться смиренно перед Богом и Судией, без всякой гордости, как ничего за собой не имеющий, как обнаженный. Это касается всех людей, и чем выше ты поднимаешься, тем больше с тебя требуется, тем больше требуется с тебя и молиться без гордости.

А на определенном этапе искренних молитв человек уже сочувствует и нуждам других людей. Он начинает молиться о себе (например, девушка – о том, чтобы выйти замуж, парень – о работе, мама молится за детей, мужик молится, чтобы на работе начальник его оставил в покое…), а потом – со временем – должен обязательно перейти к чувству того, что в мире много людей нуждающихся, таких же, как ты. Тоже какого-то «грызут» на работе, у кого-то нет денег, кто-то лишается жилья, кто-то не может выйти замуж, кто-то – родить, кто-то болеет, кто-то умирает… Молящееся сердце должно ощутить трагедию мира. Почувствовать, что мир – это вообще трагедия. И в мире постоянно страдают. И когда ты молишься Богу, Который способен исцелить любые страдания, ты начинаешь молиться за других. Со временем настоящая молитва обязательно должна включать в себя других людей. Ты начинаешь переживать о тех, кого знаешь, и о тех, кого не знаешь. Вот еще один критерий правильной молитвы.

Очень важно, что отношение к тем, кого ты знаешь, меняется при молитве. Например, ты на кого-то раздражаешься, или кому-то завидуешь, или тебя от кого-то «крутит», или ты просто не любишь какого-то человека, и, может быть, он тебя не любит тоже. И при молитве ты – рано или поздно – почувствуешь, что твои мысли о людях становятся теплыми, ты перестаешь ненавидеть, желать зла, проклинать, начинаешь жалеть, прощать, терпеть. Молитва реально помогает человеку исполнить заповеди. Ты начинаешь исполнять то, что Бог приказал, при помощи молитвы. Без молитвы это невозможно. Прощать без молитвы невозможно, терпеть без молитвы невозможно. Все заповеди невозможно исполнить, если ты не будешь молиться. Молитва – это ключ к исполнению заповедей.

Безусловно, молящийся человек никогда не будет осуждать тех, кто не молится. Например, ты молишься, а кто-то говорит: «Да зачем тебе это надо?!» Ты не будешь ругаться с ним, ты не будешь говорить: «Ты дурак, ничего не понимаешь». Ничего подобного! Ты просто будешь молчать и не будешь осуждать даже в мыслях этого человека, потому что ты понимаешь, что ему пока не открыто то, что открыто тебе, что он еще многого не понимает. И ты тоже когда-то не понимал. Поэтому, повторю, молящийся никогда не осуждает не молящегося. Верующий никогда не осуждает неверующих. Он может печалиться, жалеть, но он не будет осуждать, потому что он понимает: им пока Господь Себя не открыл.

А завершу словами вот о чем: молитва одновременно является наслаждением и трудом. Начать молитву очень трудно. Это как выйти из окопа в атаку. Молитва начинается со скрипом, с тяжестью. А заканчиваться молитва не желает! Тебе хочется молиться, молиться, молиться… Тебе нравится то, что ты делаешь, потому что ты делаешь самое главное дело в мире. Разговаривать с Богом – это самое важное дело в мире. Молитва очень трудно дается и очень сладко утешает человека посреди его обычной жизни, даже если нет особых скорбей.

(продолжение следует)

 

Мученик Андрей Стратилат

Мученик Андрей Стратилат был военачальником в римских войсках в правление императора Максимиана (284-305). За его храбрость, непобедимость и справедливость святой был любим в римских войсках. Когда многочисленное персидское войско вторглось в сирийские пределы, правитель Антиох поручил святому Андрею руководство римскими войсками, дав ему титул “Стратилат”, т. е. главнокомандующий. Святой Андрей выбрал себе небольшой отряд храбрых воинов и выступил навстречу противнику. Его воины были язычниками. Сам святой Андрей еще не принимал Крещения, но уверовал в Иисуса Христа. Перед сражением он убеждал воинов, что языческие боги – бесы и помощи в сражении оказать не могут. Он проповедовал им Иисуса Христа, всесильного Бога Неба и земли, подающего помощь всем верующим в Него. Воины вступили в сражение, призывая на помощь Спасителя. Небольшой отряд обратил в бегство многочисленное войско персов. Святой Андрей вернулся из похода со славой, одержав полную победу. Но завистники донесли правителю Антиоху, что он – христианин, обративший в свою веру подчиненных воинов. Святой Андрей был вызван на суд, и там он подтвердил свою веру во Христа. За это его подвергли пытке. Он сам лег на раскаленное медное ложе, и, как только обратился за помощью к Господу, ложе остыло. Воинов распяли на деревьях, но ни один из них не отрекся от Христа. Заточив святых в темницу, Аитиох послал донесение императору, не решаясь сам предать смерти прославленного победителя. Император знал, как войско любило святого Андрея, и, опасаясь возмущения, послал приказ освободить мучеников, а тайно велел под каким-либо предлогом казнить каждого порознь.

Освободившись, святой Андрей вместе с дружиной воинов пришел в город Тарс. Там их крестил местный епископ Петр и епископ Верийский Нон. Затем воины перешли в местность Таксанаты. Антиох написал письмо правителю Киликийской области Селевку, чтобы тот под видом погони за оставившими знамена настиг дружину святого Андрея и умертвил их. Селевк нагнал мучеников, остановившихся в ущельях горы Тавра, где им по откровению предстояло пострадать. Святой Андрей, называя воинов своими братьями и детьми, призвал их не бояться смерти. Он молился за всех, кто будет чтить их память, и просил Господа послать людям целебный источник на месте, где прольется их кровь. Во время этой молитвы несопротивляющиеся мученики были усечены мечами († ок. 302). В тот же миг из земли истек источник. Епископы Петр и Нон, которые с клириками тайно следовали за дружиной святого Андрея, погребли их тела. Один из клириков, с давнего времени страдавший от злого духа, напился из источника воды и сразу исцелился. Молва об этом разнеслась среди окрестных жителей, и они стали приходить к источнику и, по молитвам святого Андрея и пострадавших с ним 2593 мучеников, получали благодатную помощь от Бога.

 

Притча дня

Три притчи о тех, кто ушел из Церкви из-за обиды на людей, бестактно и самоуправно ведущих себя в храме Божием.

1. Притча от протоиерея Димитрия Смирнова: “Мне как-то в булочной нахамили, так теперь я хлеб больше не ем”.

2. Некто решил раздать нуждающимся по 1 млн. руб. Выстроилась очередь, приходит девушка, занимает её и спокойно ждёт. Вдруг к ней подходит старушка, стоящая впереди, и начинает делать замечания, что и стоит она неправильно, и одета не так…
Девушка обижается и убегает. После этого она уже принципиально не приходит к этому благотворителю (раздача денег у него бессрочная) и рассказывает окружающим, как у этого мецената всё плохо и какие жуткие грубияны его окружают. Ближние ей сочувствуют, и среди тех, кто там не был, ползёт слух, что благотворителя такого, может быть, и не существует вовсе, и денег там наверняка не раздают, просто какие-то векселя…

3. Человек сидит в тюрьме, к нему приходит мать, или отец, которых он уже очень долго не видел. Тюремщик грубо ему говорит, чтобы он вытряхивался из камеры на свидание. Человек обижается на тюремщика и не идёт на встречу с родителями…