Притча о сеятеле (Лк., 35 зач., VIII, 5–15)

Вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его; а иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги; а иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его; а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!

Ученики же Его спросили у Него: что бы значила притча сия?

 Он сказал: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они видя не видят и слыша не разумеют.

 Вот что значит притча сия: семя есть слово Божие; а упавшее при пути, это суть слушающие, к которым потóм приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись; а упавшее на камень, это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время искушения отпадают; а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода; а упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении. Сказав это, Он возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!

Сегодня мы слышали притчу о сеятеле и о возможной судьбе отдельных семян. Иное падает при дороге, иное в неглубокую землю, иное среди терний. Но все мы предназначены и призваны быть землей, приносящей «плод сторичный», быть среди тех, «которые, услышавши слово, хранят его в добром и чистом сердце, и приносят плод в терпении».

Земля души, во-первых, должна быть «доброй», созвучной семени, подобной ему. Во-вторых, она должна быть «чистой», не иметь в себе семян заблуждений и пороков, способных вырастать в страсти и заглушать остальное. И она должна доверять силе принятого семени, быть до конца терпеливой, чтобы не раскапывать его каждый день: нет ли уже чем похвалиться, или от чего прийти в уныние.

Но Священное Писание и глубже показывает тайну плодородия, показывает, так сказать, образ сцепления Божественного семени с принявшим его сердцем. «Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня». Вот те узы, которыми так удивительно сплетается Слово Божие с живой душой: смерть со смертью, и жизнь с жизнью. В душе должно быть и ощущение своей смерти, и жажда истинной жизни. И понимание спасительной необходимости смерти и Воскресения Господа Иисуса Христа, и опять же – готовность сораспяться Христу, ради вхождения в Его жизнь. А если и жизнь, и смерть не воспринимаются как равно необходимые, то Божественное семя не выдержит жаркого солнца, не подавит терний и не принесет плода.

Но наиболее печальна судьба того семени, которое «упало при дороге, и было потоптано, и птицы небесные поклевали его». Господь объясняет, что «это суть слушающие, к которым потом приходит диавол, и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись». Почему «похищает и уносит»? Разве мало, что оно и так в мертвой земле? Но диавол знает, что душа может ожить, прийти в себя и ухватить семя. Но что же он делает с унесенным? А он его искажает, примешивает ложь и возвращает назад через еретиков и сектантов. Как и Самому Господу Иисусу диавол предлагал такое вырванное из Библии слово. Он вознес Иисуса на высоту и сказал: «бросься отсюда вниз; ибо написано: «Ангелам Своим заповедает о Тебе, сохранить Тебя; и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею». Господь знал, что на это ответить. Но ведь другой, имеющий в душе терния гордыни, жаждущий лести и похвал, мог бы и соблазниться, и броситься, забыв, что сказано также: «Не искушай Господа Бога твоего» (Мф. 4:6-7).

Поэтому будем скоры на слышание, а главное – на исполнение (Иак. 1:19,22). Потому что, если не услышим спокойно звучащего для нас Слова Божия, диавол тут же унесет его, сделает увлекательным, приспособит к нашим страстям и подсластит им свою отраву. И это последнее, ложное знание будет хуже первого, полного невежества.

Протоиерей Вячеслав Резников

 

Священномученик Александр, Архиепископ Семипалатинский

Священномученик Александр, архиепископ Семипалатинский (в миру Щукин Александр Иванович) родился 13 мая 1891 года в городе Риге в многодетной семье священника. Рос он тихим, скромным, послушным воле родителей, с детства мечтал быть священником и стремился подражать древним подвижникам. Любил запираться в комнате отца и молиться. В 1915 году он окончил МДА со степенью кандидата богословия и был назначен на должность преподавателя Нижегородской Духовной Семинарии. В 1917 году принимает постриг в мантию в Троице-Сергиевой Лавре и вскоре рукополагается в иеромонаха. С 1918 по 1923 годы служит в церкви села Лысково Нижегородской епархии вместе со своим отцом. В 1923 году состоялась хиротония отца Александра во епископа Лысковского, викария Нижегородской епархии.

Жил Владыка в Макарьевском Желтоводском монастыре, организовал преподавание Закона Божия детям. Он часто говорит проповеди, обличая безбожие и разрушителей храмов. Осенью 1928 года Святитель был арестован и заключён в тюрьму Нижнего Новгорода. Ему предложили прекратить говорить проповеди в обмен на свободу, но он отказался. Его били, запугивали, но он на всё отвечал: «Тело моё в вашей власти, и вы можете делать ним, что хотите, но душу свою я вам не отдам». По обвинению в том, что «путём произнесения проповеди с антисоветским уклоном прививал свои контрреволюционные убеждения населению», Владыка приговаривается к трём годам лагерей, которые он отбывал в Соловецком лагере, работая сначала сторожем, потом бухгалтером.

После освобождения в конце 1931 года Владыка назначается сначала на Волховское викариатство в Орловскую епархию, а с лета 1932 года — епископом Орловским. Он много проповедует, чем привлекает народ в храм. Над ним снова начинают сгущаться тучи, и сестра пишет ему: «Уйди на покой, приезжай ко мне в Лысково, пересидишь». «Как бы я вас ни любил, — отвечал архиепископ, — но я не для того взял посох, чтобы его оставить».

В сентябре 1936 года Владыка назначается на Семипалатинскую кафедру. Через год его арестовывают в Семипалатинске. Владыка не подписал ни одно из обвинений, и держался на допросах мужественно. 15(28)октября Святитель по обвинению в «шпионаже и контрреволюционной агитации» приговаривается к расстрелу. Через два дня 17 (30) октября 1937 года Владыка был расстрелян. Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских.