Уверение Фомы (Ин., 65 зач., XX, 19–31)

В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, при­шел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!

Сказав это, Он показал им руки и ноги и ребра Свои. Ученики обрадовались, увидев Господа.

Иисус же сказал им вторично: мир вам! как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас.

Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святаго.

Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся.

Фома же, один из двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус.

Другие ученики сказали ему: мы виде­ли Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу пер­ста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю.

После восьми дней опять были в доме уче­ники Его, и Фома с ними. Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам!

Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим.

Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!

Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уве­ровавшие.

Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не писано в книге сей.

Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его.

Мы сегодня совершаем память святого Апо­стола Фомы; о нем все вспоминают как о том, который усомнился в воскресении Христо­вом, когда другие ученики рассказали, по­ведали ему о нем; и мы редко задаем себе вопрос о том, кто же он был, какой он был человек, почему он мог усомниться?

Кроме того места, где вспоминается о его избрании Спасителем на апостольство, мы читаем в Евангелии об Апостоле Фоме толь­ко два раза. И первое место такое значитель­ное: когда Христос говорит Своим ученикам, что Ему надлежит вернуться в Иудею для того, чтобы воскресить Своего друга Лазаря, ученики стараются Его уговорить остаться вдали от убийственного, опасного Иеруса­лима; и только Фома говорит: Пойдем с Ним и умрем с Ним. Еще до Воскресения Христо­ва, тогда, когда ученики видели во Христе только наставника, он был готов по любви и верности к Нему просто с Ним умереть – только умереть: не защитить Его, ни на что не надеяться, а только разделить с Ним Его судьбу.

И вот этот человек, который с такой вер­ностью был готов разделить со Спасителем смерть, ставит вопрос другим ученикам: Возможно ли это?! Они ему рассказывают, что видели воскресшего Христа, и он этому не может поверить. Почему?

Не потому ли, что до святой Пятидесятни­цы, до того, как Дух Святой сошел на Апосто­лов, они оставались теми же робкими, часто непонимающими, часто колеблющимися людьми? Как он мог поверить, что воскрес Христос, когда единственное свидетельство о Его воскресении было в том, что эти уче­ники ликуют, радуются – и, однако, остают­ся теми же самыми людьми, не изменивши­мися, ничем не отличными от того, чем они были раньше? Чтобы принять весть о вос­кресении, ему нужна была другая достовер­ность, чем просто ликующие слова Апосто­лов, поскольку он понимал, что если воскрес Христос, то все на свете изменилось, что по­следняя победа не за человеком, а за Богом, что любовь покорила, а не ненависть, что мы живем теперь в новом мире, потому что действительно Бог в этот мир вошел и его преобразил в мир вечной жизни, а не только тлеющей, порой долгой, но лишь временной жизни.

И когда Спаситель встал перед ним, он уве­ровал, потому что во Спасителе было сияние вечной жизни, и Он предстал перед Своими учениками уже не как тот Иисус из Назаре­та, который был их учителем, а как воскрес­ший Господь, в силе и славе Своего воскре­сения – однако с руками и ногами и боком, прободенными гвоздьми и копьем.

Воскресение Христово не снимает трагич­ного в жизни; Христос вошел в жизнь, чтобы понести всю ее трагедию и ее преобразовать в победу, но пока есть один грешник на зем­ле, Христово тело остается телом распятого Христа. В вечности Он нам предстанет, вер­но, именно таким, потому что Его распя­тие говорит о бесконечной любви Божией. И увидав Его, распятого Христа, во славе Воскресения, Фома поклонился Ему и про­изнес последнее, торжествующее свидетель­ство, которое мы должны пронести через мир, через нашу жизнь и через жизнь мира: ГОСПОДЬ мой и БОГ мой!

Но те, кому мы скажем о Воскресении Христовом, те, кому мы объявим, что Он вос­крес, что Он – Бог, что Он победил, – как могут они поверить, если мы будем подоб­ны тем Апостолам, которые могут только ликовать о том, что пережили, но не могут явить ни силу, ни славу Воскресения? И по­тому мы, верующие в Воскресение Христо­во, должны стать народом новым, обнов­ленным, другими людьми: людьми, которые веруют в жизнь и в жизнь вечную, в которых торжествует победа над смертью уже теперь, потому что мы, приобщившись к смерти Христовой, живем – должны бы жить! – веч­ной жизнью воскресшего Христа, жизнью Божественной.

Тогда мы не боялись бы смерти, не боя­лись бы страдания, не боялись бы ничего на свете, потому что этой жизни не может отнять у нас никто. Мы шли бы тогда жи­выми, торжествующими и убедительными свидетелями того, что воскрес Христос, по­тому что другие видели бы в нас людей веч­но живых, научившихся любить, даже если это стоит жизни временной, научившихся верить в человека, как только Бог в человека умеет верить, на все надеяться и все побеж­дать, отдавая себя безгранично в радости, любви и победе Господних.

Аминь.

Митрополит Антоний Сурожский