Глас вопиющего в пустыне (Лк., 1 зач., I, 1–25, 57–68, 76, 80)

Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам тó бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен.

Во дни Ирода, царя Иудейского, был священник из Авиевой чреды, именем Захария, и жена его из рода Ааронова, имя ей Елисавета.

Оба они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно.

У них не было детей, ибо Елисавета была неплодна, и оба были уже в летах преклонных.

Однажды, когда он в порядке своей чреды служил пред Богом, по жребию, как обыкновенно было у священников, досталось ему войти в храм Господень для каждения, а всё множество народа молилось вне во время каждения, – тогда явился ему Ангел Господень, стоя по правую сторону жертвенника кадильного.

Захария, увидев его, смутился, и страх напал на него.

Ангел же сказал ему: не бойся, Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь ему имя: Иоанн; и будет тебе радость и веселие, и многие о рождении его возрадуются, ибо он будет велик пред Господом; не будет пить вина и сикера, и Духа Святаго исполнится еще от чрева матери своей; и многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их; и предъидет пред Ним в духе и силе Илии, чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокоривым образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ приготовленный.

И сказал Захария Ангелу: по чему я узнáю это? ибо я стар, и жена моя в летах преклонных.

Ангел сказал ему в ответ: я Гавриил, предстоящий пред Богом, и послан говорить с тобою и благовестить тебе сие; и вот, ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется, за тó, что ты не поверил словам моим, которые сбудутся в свое время.

Между тем народ ожидал Захарию и дивился, что он медлит в храме.

Он же, выйдя, не мог говорить к ним; и они поняли, что он видел видение в храме; и он объяснялся с ними знаками, и оставался нем.

А когда окончились дни службы его, возвратился в дом свой.

После сих дней зачала Елисавета, жена его, и таилась пять месяцев и говорила: так сотворил мне Господь во дни сии, в которые призрел на меня, чтобы снять с меня поношение между людьми.

Рождество Иоанна Крестителя ставит нас перед лицом самой трагической и самой таинственной личности Нового и Ветхого Завета: того, кто стоит на пороге между обоими и стоит там как пророк. Пророк это не тот, который предсказывает будущее; пророк это тот, который провозглашает Божии собственные слова. И таким был Иоанн Креститель. Мы знаем из Евангелия от Марка, что он был, как говорит Исайя пророк, гласом, голосом вопиющего в пустыне. Он так отождествился с вестью, что он уже не был человеком, провозглашающим весть, он был самой вестью, звучащей через человека, у которого не было другого существования, кроме полной отдачи себя Богу, полного самопожертвования. И этим он исполнял, доводил до полноты то, что сделали его собственные родители.

И в течение всей своей жизни он выполнял миссию того, который был даром Божиим не только своим родителям, но каждому, кому надо было подготовиться к встрече воплощенного Господа и Бога. Но тут снова, роль его была и центральной и почти незаметной; он провозглашал Божии пути, он приводил людей к покаянию, то есть к возвращению к Богу, к отвращению от всего, что делало их рабами земли; но в то же время он знал и сам утверждал, что его призвание в том, чтобы сходить на нет, так, чтобы Христос возрастал в сознании и жизни людей. И вся его жизнь была жизнью того, который выпрямляет пути искривленные и делает гладкими неровные дороги, кто открывает двери, чтобы Христос мог вступить в жизнь людей.

Мы должны быть готовы отдать нашу жизнь так, чтобы каждый вокруг нас мог найти Христа, найти свой путь; мы должны сделать гладкими путь Христа в человеческие жизни, и сердца, и умы. Но в этом процессе мы должны значить всё меньше и меньше, пока не останется один только Христос.

Из Евангелия мы знаем конец Иоанна. Прежде чем умереть, тот, который был голосом Божиим, звучащим в пустыне, который потрясал сердца, преображал волю людей и жизнь людей, внезапно поставлен перед своей собственной смертью и перед сомнением: Тот, Кого я провозглашал, – действительно ли Спаситель, Кого мы ожидали? Если так, то жизнь Иоанна осмыслена и оправдана, и его смерть – последний дар, который он может принести Богу. Но что если он ошибся, что, если он обманулся иллюзией? И тогда он посылает своих учеников спросить Христа: Тот ли Ты, Кого мы ждали? И Христос дает пророку ответ пророка; Он не лишает Иоанна подвига веры; Он сказал ученикам Иоанна: Скажите ему, что вы видите: слепые видят, хромые ходят, глухие слышат и нищие благовествуют: Евангелие Царства пришло. И это всё, что Иоанн Креститель услышал от своего Учителя; Христос его не лишил его веры; в последнем героическом акте этой веры Иоанн принял смерть, потому что он знал в своих глубинах правду своей жизни и смысл своей смерти.

Иоанн велик – мы малы; Иоанн свят – мы грешны; и одновременно, в нашей жизни те же проблемы, те же настроения, те же задачи. Научимся от него отдавать нашу жизнь Богу и нашему ближнему неограниченно, научимся быть ничем как только словом Божиим, а не нашим собственным словом; не стараться спасти, но привести к Спасителю; и всё это – радостно, с благодарной готовностью сойти на нет, быть забытыми, стать ненужными, потому что единственное, что должно быть нужно, это чтобы те, кого мы любим, могли встретить Живого Бога и найти в Нем спасение. Аминь.

Митрополит Антоний Сурожский