О званых и избранных (Лк. 14:16-24)

Он же сказал ему: один человек сделал большой ужин и звал многих, и когда наступило время ужина, послал раба своего сказать званым: идите, ибо уже всё готово.

И начали все, как бы сговорившись, извиняться. Первый сказал ему: я купил землю и мне нужно пойти посмотреть ее; прошу тебя, извини меня.

Другой сказал: я купил пять пар волов и иду испытать их; прошу тебя, извини меня.

Третий сказал: я женился и потому не могу прийти.

И, возвратившись, раб тот донес о сем господину своему. Тогда, разгневавшись, хозяин дома сказал рабу своему: пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых.

И сказал раб: господин! исполнено, как приказал ты, и еще есть место.

Господин сказал рабу: пойди по дорогам и изгородям и убеди прийти, чтобы наполнился дом мой.

Ибо сказываю вам, что никто из тех званых не вкусит моего ужина, ибо много званых, но мало избранных.

Вдумаемся несколько минут в притчу, которую мы слышали сегодня. Некий человек пригласил самых своих, видимо, близких людей на пир, – то есть разделить с ним его радость, вместе с ним побыть в радости его. И все эти приглашенные один за другим отказались. У каждого была своя причина: один купил клок земли, крепко осел на этой земле, овладел ею, стал хозяином, и не было у него уже времени и охоты разделить чужую радость – у него была своя. Другой человек купил пять пар волов, ему надо было работать, у него была задача в жизни, ему некогда было погружаться в радость другого человека, быть бездельно в чужой радости, когда у него было свое земное дело, творчество. Третий женился – он нашел свою радость и потому не до чужой радости ему было. Все отвернулись от своего друга потому, что нашли что-то, что их занимало больше дружбы, больше любви, больше верности.

Не такова ли наша судьба? Господь нас зовет разделить с Ним жизнь, Его жизнь, разделить с Ним вечную, небесную жизнь и, значит, и вечную радость. И мы говорим: Да, Господи, придем, но придем тогда, когда нечего нам будет делать на земле. А пока есть клок земли, к которому можно прилипнуть сердцем, пока есть дело, которым можно увлечься и опьянеть, пока есть своя радость, пусть маленькая, но своя – до Твоей, Господи, радости мне дела нет. Придет время, когда отойдут от нас эти радости, может быть, тогда вспомним о том, что Ты нас приглашал к Себе. Может быть, когда своего не будет, поживимся чужим, Твоим… Разве не так мы живем? Каждый к чему-то сердцем прилип, каждый чем-то увлекся до опьянения, каждый ищет своей радости, а жизнь течет.

Господь пришел на эту землю и открыл нам Свою радость. Он пришел на эту землю и всю ее так полюбил, что если мы с Ним были бы, она вся была бы наша, но не собственнически, не так, как хозяин переживает обладание землей, а как художник видит красоту и, свободный от обладания, ликует об этой красоте. Господь вошел в жизнь и творит дело, и зовет нас стать участниками этого дела, дела преображения жизни, преображения мира, превращения земли в Царство Небесное. Но это требует большого сердца и широко раскрытой души, это требует того, чтобы не только свое, но и чужое дело считать своим. Так должна открыться наша душа, чтобы дело Божие стало нашим делом и чтобы мы могли забыть свои поделки для большого дела Божия.

У каждого из нас сердце раскрывается любовью к кому-нибудь, а Господь нам говорит: твое сердце слишком узко, открой его шире, полюби любимых и нелюбимых, полюби своих – но и чужих, полюби жертвенной любовью, способной себя забыть… Но этого-то ни мы, ни люди, описанные в притче, не умеем сделать: именно себя забыть мы не умеем, и мы ждем, чтобы нас забыла земная радость, чтобы нам вспомнить о радости небесной. И проходит жизнь, и проходим мы мимо жизни, потому что мы могли бы и теперь этой жизнью жить. Господь вам говорит: Ищите прежде всего Царство Небесное, – но Он не прибавляет: а другое все будет у вас отнято, – наоборот, Он говорит: все остальное приложится к тому…

Неужели мы не можем понять, что Господь пришел на землю, чтобы дать нам жизнь, и жизнь с избытком, чтобы вся жизнь стала нам родная, а не какой-то малый клочок ее, чтобы все дело, все творчество, весь путь земли стал бы нашим, – а не только малое, малое, что мы можем сделать за короткое время земной жизни. И о том говорит Он, что любовь наша, которая охватывает столь немногих, может их удержать полностью, только если она забудет об обладании и вспомнит о бесконечном просторе любви Божией.

Митрополит Сурожский Антоний

 

Новый год по-православному

Как соединить посещение и поздравление неверующих родственников с отнюдь не скоромной трапезой и необходимость выполнения постовых предписаний? Как ответить ребенку на просьбу позвать деда Мороза, так как он и к Тане, и к Оксане, и Пете, на этой лестничной площадке живущих, обязательно с подарками придет?

Можно и нужно сочетать новогодние торжества и наше скромное ожидание Рождества Христова.

Как? Да очень просто.

Помните: «Вот и дедушка Мороз, он подарки нам принес»? А разве святитель Николай подарки нужные не дарил? Загнали мы нынешнего Деда Мороза в Лапландию, а он-то с Николая Чудотворца списан. Или елочные новогодние гирлянды: они нынче в конце декабря замигают разноцветьем именно тогда, когда звездочка Вифлеемская в преддверии Рождества зажглась. Детские хороводы (да и взрослые тоже) пред елкой – чем же они хуже ангельского пения «Слава в вышних Богу»? Или в словах руководства государственного в предновогодних обращениях не слышится просьбы: «И на земле мир, и в человецех благоволение»?

Разумное празднество допустимо, если оно несет радость людям. Главное, чтобы в меру все, по тому определению, которое преподобный Амвросий Оптинский предложил: «Смотри, Мелитона, – держись среднего тона; возьмешь высоко, будет нелегко, возьмешь низко, будет склизко; а ты, Мелитона, держись среднего тона».

Не в празднике грех, а в том, как праздновать. И если в новогоднюю ночь ты изначально помолишься, а в нашем граде молебные пения в храмах и этой ночью совершаются, постараешься простить всех и ни на кого зла не держать, то, затем смело можно и с Новым Годом поздравить, и бокал с шампанским пригубить, и дольку мандаринки скушать. Видя радостные лица наши, и Господь возрадуется.

Вместо же мирского тоста рекомендую вот эти слова митрополита Антония Сурожского прочесть: «Новый год перед нами снова стелется как еще ничем не тронутая возможность. Внесем в этот год вдохновение, войдем в этот год с тем, чтобы творчески пройти прямым путем весь год. Будем идти вместе, будем идти дружно, будем идти смело и твердо. Встретится трудное, встретится и радостное: то и другое нам дает Господь. Трудное – потому что именно темное, горькое, мучительное нам посылает Господь, чтобы принести в это свет, радость, тишину; и светлое – чтобы и нам приобщиться свету, быть детьми света.

Будем идти вместе, заботливо, не забывая друг друга, и тогда к концу года, когда мы оглянемся, окажется, что проложена одна прямая стезя, что никто не упал на краю дороги, никто не забыт, никто не обойден, и что у многих в нашей малой общине и через нас – во всем мире – любовь, свет, радость».

И это будет по-православному!

Протоиерей Александр Авдюгин

 

Виктор Матвеевич Матвеев (1871 – 1937) – отшельник, мученик

Память 31 декабря (18 декабря по ст. ст.), в Соборе новомучеников и исповедников Российских

Известный в Алма-Ате как странник Виктор, был сподвижником преподобномучеников иеромонахов Серафима, Феогноста, Анатолия и Пахомия. Родился 11 октября 1871 года в селе Боровичи Никондровской волости Новгородской губернии в семье постоянного солдата Царской армии. В юности был исцелен святым праведным Иоанном Кронштадским от неизлечимого недуга и благословлен им на странничество. Много лет странствовал по России, в город Верный пришел перед революцией. С 1906 года жил в горах на Мохнатой сопке, затем на горе Горельник вместе с иеромонахом Пахомием. В 30-е годы вплоть до ареста жил в Аксайском ущелье. Имел непрестанную умно-сердечную Иисусову молитву, в молитве поднимался от земли. В народе пользовался авторитетом как прозорливый старец.

Арестован в Алма-Ате 2 сентября 1935 года. Проходил по одному делу с иеромонахом Пахомием. 28 января 1936 года “за участие в контрреволюционной группе” осужден ОСО НКВД СССР к 5 годам ссылки. Ссылку отбывал в поселке Орловка Чаяновского района Южно-Казахстанской области. Вновь арестован в декабре 1937 года. Проходил по одному делу вместе со священниками Николаем Мироновским и Владимиром Преображенским.

На допросе 25 декабря 1937 года виновным себя в проведении контрреволюционной деятельности не признал, но подтвердил то, что присутствовал на тайных богослужениях, проводимых в поселке Орловке ссыльным священником Владимиром Преображенским в присутствии 10-15 человек верующих. Желал выхлопотать у НКВД разрешение проживать в горах.

На вопрос следователя: “Какие цели преследовали Вы в желании уйти в горы и поселиться там на жительство?” ответил: “По своим религиозным убеждениям я всю жизнь бродил по разным странам, по монастырям. 1906 года я поселился в горах Алма-Аты и безвыходно жил там до 1935 года. Когда меня выслали в поселок Орловку, я также хотел уйти в горы и жить в пещере. Цель моя – уйти ото всего мирского и жить в одиночестве, как жили монахи в древнее время”.

Заседанием тройки УНКВД по Южно-Казахстанской области от 30 декабря 1937 года странник Виктор вместе со священниками Николаем Мироновским и Владимиром Преображенским приговорен к расстрелу.

Приговор приведен в исполнение 31 декабря 1937 года.

Прославлен Архиерейским юбилейным Собором Русской Православной Церкви 2000 года.

Митрополия.кз

 

«Весь живот наш Христу Богу предадим»

Есть упражнение, которое психологи часто используют в тренингах на формирование доверия, называется оно «Доверительное падение». Упражнение выполняется в паре. Один из участников падает спиной назад, а другой его подхватывает. В студенческие годы мне довелось поучаствовать в таком тренинге. Исходя из собственного опыта, скажу: падать спиной назад – страшно: ты осознаешь, что никакой опоры нет. Перебороть этот страх помогает только доверие к партнеру. Помню, легче всего было падать в руки к тем, кого давно знаешь, с кем дружишь. В паре с таким человеком появлялась уверенность: все будет хорошо, он не подведет, он обязательно поймает, он не даст тебе упасть и разбиться.

В жизни бывают периоды, когда рушатся все человеческие опоры, когда ты не знаешь, как все обернется, чем может для тебя все закончиться. Ты как будто падаешь спиной назад, в неизвестность. В этот момент тебя охватывает сильный страх, тревога и беспокойство. Перебороть все это можно только доверием к Богу, упованием на Него, а единственной опорой становится молитва.

В моей жизни была ситуация, когда о болезни старшего сына я узнала внезапно, по телефону. Утром у него была только головная боль, а к обеду муж позвонил мне и сказал, что его состояние сильно ухудшилось и сына увезли на «Скорой» с подозрением на менингит. Вот так нежданно… Они были в больнице, муж подписывал согласие на спинномозговую пункцию, а я пыталась сохранять спокойствие. Первое время мне удавалось это делать, потому что я понимала: все, что сейчас происходит, – от Бога. Но затем разные мысли стали лезть в голову:

– А что если диагноз подтвердится? Менингит бывает разных форм. Иногда он протекает очень тяжело.

– А пункция? Это серьезная процедура. Как сын ее перенесет?

В какой-то момент эта мысленная буря ворвалась внутрь, охватила мое сознание. Тревога за будущее, страх за здоровье ребенка стали настолько сильными, что я не могла ни о чем думать, я не могла молиться. Бог был как будто не в этой ситуации, а где-то далеко. Я стала тонуть в стакане воды.

Святитель Иоанн Златоуст пишет, что

«причиной нашей тревоги и беспокойств служит не внезапная перемена внешних обстоятельств, а мы сами и наши мысли. Если они у нас правильные, то мы всегда будем пребывать в спокойствии и тишине, хотя бы отовсюду поднимались бесчисленные бури».

А вот что говорит наш современник архимандрит Андрей (Конанос):

«Большинство из нас страдает не от реальных проблем, а задолго до их появления – от своих мыслей… Когда ты думаешь о чем-то плохом, это не ты думаешь о плохом. Эти мысли приносит искушение. А поскольку их приносит искушение, не надо мучиться один на один со своим помыслом. Что бы плохое ты ни подумал, если ты еще это замечаешь, значит, это не ты. Это как в театре: ты видишь актеров. Так и в твоем мозгу идет спектакль по некоему сценарию. Как только ты это поймешь, ты успокоишься, потому что посмотришь на ситуацию с расстояния. И скажешь: это не я, а искушение внутри меня, это мой ветхий человек, моя страсть… Реально то, что есть сейчас. Все остальное либо воспоминания о том, что было, либо ожидание того, что будет и чего пока нет».

Митрополит Сурожский Антоний говорит следующее:

«Нам нужно упражняться в том, чтобы останавливать время, стоять в настоящем, в том “теперь”, которое есть мое настоящее…»

Возвращаясь к своей ситуации, могу сказать, что в моем настоящем тогда не было ничего страшного. Я боялась того, что могло произойти, тревожные мысли касались будущего.

«Чтобы ушли пустые мысли, важно почувствовать, что ты – любимое дитя Бога»,

– так говорит Андрей (Конанос).

Митрополит Сурожский Антоний объясняет, почему можно потерять молитву как опору:

«Помеха молитве может возникнуть, если допустить бурю внутрь себя, вместо того чтобы оставить ее снаружи».

В евангельском рассказе о буре на море Галилейском описано, как апостолы сначала с надеждой боролись за свою жизнь, но в какой-то момент упали духом. Буря, которая была снаружи, ворвалась внутрь. Тревога и страх за жизнь охватили их души. Когда они в панике будят спящего Христа, Он им говорит: «Что вы так боязливы, маловерные?» Здесь Господь указывает на причину страха – маловерие. Апостолы не смогли обратиться к Богу и сказать: «Ты – сам покой, Ты – Господь; скажи слово – и все встанет на место. Ты управляешь этим миром. Все в Твоих руках».

Падать в заботливые и любящие руки – легко. Когда ты знаешь, что Тот, Кто при падении не даст тебе разбиться, любит тебя так сильно, что отдал за тебя жизнь, страх уходит. Бог благ.

«Если мы верим в Его благой Промысл, если верим в то, что Ему известно исключительно все в нашей жизни и Он всегда хочет добра, почему нам не довериться Ему?» – говорит старец Порфирий Кавсокаливит.

А вот его слова о молитве:

«Будем молиться просто и спокойно, без страсти и насилия. Мы знаем, что прошлое, настоящее и будущее – все известно, обнажено и открыто перед Богом… Будем просить, чтобы исполнилась воля Божия. Это самое полезное, самое безопасное для нас и для тех, о ком мы молимся… Отдадим Христу всю свою жизнь. Мы говорим за Божественной литургией: “Весь живот наш Христу Богу предадим”… Когда мы связаны со Христом абсолютным доверием, тогда мы счастливы и радостны».

Анна Четверикова