Евангельское чтение

О несении креста (Мк. 8:34-9:1)

И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною.

Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее.

Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?

Или какой выкуп даст человек за душу свою?

Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами.

И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе.

Словами Священного Писания мы провозглашаем, что Господь Иисус Христос есть Царь, Пророк и Первосвященник всей твари.

Господь научил нас, что в христианской Церкви и царстве царь – не тот, который силой подчиняет себе других, чтобы привести их в безусловное и рабское послушание, но тот, кто служит другим и отдает жизнь свою за других. И святой Иоанн Златоустый учит, что всякий может править народом, но только царь может положить свою жизнь за народ свой, потому что он так отождествляется со своим народом, что у него нет ни существования, ни жизни, ни цели, кроме как служить своему народу всей своей жизнью, а если нужно – и смертью.

И сегодня, поклоняясь Кресту Господню, мы с новой силой можем понять, с новой глубиной можем уловить, что означает царское достоинство и служение Господа нашего Иисуса Христа: оно означает любовь такую всецелую, такую совершенную, что Христос может позабыть о Себе совсем, неограниченно; позабыть о Себе до такой степени и отождествить Себя с нами так, что Он соглашается, в Своем человечестве, утратить чувство Своего единства с Богом, с источником вечной жизни, – больше того: с вечной жизнью в Себе Самом, и соединиться с нашей мертвостью, с нашей смертностью. Такая любовь делает Господа Иисуса Христа нашим достойным Царем; перед такой царственностью преклоняется всякое колено (Флп. 2:10)… И потому, что Он таков, Он может быть и Первосвященником всей твари. Первосвященники языческого мира, первосвященники в Израиле совершали жертвоприношения, с которыми они отождествляли себя лишь в переносном смысле, символически, ритуально.

Господь же Иисус Христос принес в кровавую жертву Самого Себя, хотя в Нем не было ничего, что осуждало бы Его на ту смерть, которую Он взял на Себя. Не говорит ли он в Своей Первосвященнической молитве, в присутствии и общении с учениками: Приближается князь мира, противник, и во Мне он не имеет ничего… Во Христе нет ничего, что принадлежало бы области смерти и греха. И Отцу Своему Он говорит: Я освящаю Себя за них, в священное жертвоприношение за Мой народ… Первосвященник, Сам принимающий заклание, освобождает все остальные твари от ужаса кровавого жертвоприношения, но тем самым и ставит нас перед бескрайностью, бездонной глубиной любви Божественной, которую иначе мы не могли бы себе и помыслить: Жизнь, соглашающаяся быть истощенной, Свет, соглашающийся быть угашенным, Вечность, соглашающаяся умереть смертью падшего мира…

И поэтому Слово Божие может говорить нам как Пророк. Пророк – не тот, кто предвещает будущее; пророк – тот, кто говорит от Бога. Одна из книг Ветхого Завета говорит, что пророк – это тот, с кем Бог делится Своими мыслями. Христос может не только говорить от Бога, но воплощает в действии, воплощает в Своей жизни и в Своей смерти любовь Божию жертвенную, всецелую, совершенную, отдающуюся.

Вот почему почитание Креста – такое диво в опыте Церкви. Мы не будем никогда способны опытно узнать, что значило для Христа умереть на кресте, и даже наша собственная смерть не поможет нам понять, чем была смерть для Него: как Бессмертие может умереть? Но мы можем научиться, смелым и беззаветным усилием приобщаясь все более глубоко, все более совершенно жизни, и учению, и путям Христовым, можем научиться любить такой любовью, которая все больше и больше приближается к этой любви Божественной, и через нее познать то свойство, которым смерть – как забвение себя, всецелое и совершенное – соединяется с победой любви, воскресением и жизнью вечной. Аминь.

Митрополит Сурожский Антоний

 

«Как можно поклоняться неживому предмету?»

Что нужно знать про Крест Господень

Когда христиане начали изображать Крест Христов? У первых христиан такого символа не было?

Упоминание о святости орудия казни Господа Иисуса Христа встречается уже у апостола Павла: «Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа» (Гал. 6:14).

Священномученик Игнатий Богоносец, ученик апостола Иоанна Богослова, в начале II века пишет ефесянам: «Вы возноситесь на высоту орудием Иисуса Христа, то есть крестом».

Первые дошедшие до нас графические изображения креста относятся к концу II – началу III в. – так называемые ставрограммы (изображения креста в виде наложенных друг на друга букв «тау» и «ро») – священный символ, буква в тексте, указывающая на распятие Христово.

Конец II – середина III века – по свидетельству Тертуллиана, христиане изображают крест и налагают на себя крестное знамение, причем это уже сложившаяся практика.

Начало IV века – Крест Константина (монограмма в виде наложенных друг на друга букв «хи» и «ро»), в дальнейшем – с поперечной перекладиной. С этого момента изображение креста становится общеупотребимым.

Поклонение кресту – не язычество ли? Как можно поклоняться неживому предмету?

Тот же Тертуллиан поясняет, что крест изображает Христа: христиане считают его «выразительным знаком Искупителя, несмотря на то, что не имел никаких других украшений, ни головы, ни фигуры». Таким образом, крест – это простейшая икона. Христианское богословие иконы было окончательно сформировано к VII Вселенскому собору, VIII век.

Обращение к Кресту можно сравнить с художественным приемом – олицетворением, когда на неживые предметы переносят качества и действия одушевленных предметов. В данном случае, наоборот, действия Христа переносятся на Его Крест, представляющий собой икону и образ Спасителя и Его искупительного подвига.

Почему «Крест», если использующееся в Евангелии слово «σταυρός» обозначает дословно «столб»?

Действительно, σταυρός переводится как столб, но он мог иметь разные формы и дополнительные элементы. Сам по себе «столб», вертикальная стойка, стоял на месте. Казнить могли и на стойке, к которой привязывали или прибивали осужденных, но часто их заставляли нести орудие своей казни самостоятельно – перекладину, используемую как дополнительную пытку, потому что прибитые руки были постоянно напряжены. Согласно Писанию, Христос нес Свой крест на Голгофу Сам – речь ведется об этой самой перекладине, по-латински patibulum.

Много десятилетий ведется спор о форме креста Господня: имел ли он форму буквы «Т» (то есть «ставрос» увенчивался patibulum-ом) или именно креста? Судя по тому, что над головой Спасителя была прибита дополнительная табличка (см.Мф. 27:37) – это был именно крест.

Фрагменты Креста находятся во множестве храмов по всему миру. Какой же он был величины?

Согласно подсчетам ученых, объем стандартного римского креста не превышал 1,8 млн мм3. Объем зафиксированных фрагментов Креста – около 4 млн мм3.

Частицы креста, как правило, представляют собой совсем небольшие щепочки, иногда почти стружки, бережно сохраненные в реликвариях. Самая крупная частица Животворящего Креста, тоже крестообразная, находится в храме Гроба Господня, длина каждой перекладины – меньше 15 см.

Почему третье воскресенье Великого поста называют Крестопоклонным?

Историческая причина: примерно в этот период, в середине Великого поста, в 631 году Крест Господень был возвращен в Иерусалим, откуда за пятнадцать лет до этого был вывезен персами. После победы Византии святыня снова оказалась в Иерусалиме, и празднование этого события было установлено в третье воскресенье Четыредесятницы.

Вторая причина относится скорее к драматургии Великого поста. Мы прошли почти половину пути до Страстей Христовых. Среда после Крестопоклонного воскресенья – уже «преполовение Четыредесятницы», то есть середина. Крест напоминает нам о сути нашего небольшого подвига.

Монахиня Елизавета (Сеньчукова)