Святитель Иона, митрополит Московский и всея России чудотворец, родился в городе Галиче в благочестивой христианской семье. Отца будущего святителя звали Феодором. В двенадцатилетнем возрасте юноша принял постриг в одном из галичских монастырей, откуда перешел в московский Симонов монастырь, где много лет исполнял различные послушания. Однажды святитель Фотий, митрополит Московский, посетил Симонов монастырь и после молебна, преподав благословение архимандриту и братии, пожелал благословить иноков, исполнявших послушание на монастырских работах. Когда он пришел в пекарню, то увидел уснувшего от многих трудов инока Иону, правая рука утомленного инока была согнута в благословляющем жесте. Святитель Фотий просил не будить его, благословил спящего инока и пророчески предсказал присутство-вавшим, что этот монах будет великим святителем Русской Церкви и многих наставит на путь спасения. Предсказание Святителя исполнилось. Через несколько лет святитель Иона был поставлен епископом Рязани и Мурома.

В 1431 году скончался святитель Фотий. Через пять лет после его смерти за добродетельную и святую жизнь митрополитом Всероссийским был избран святитель Иона. Когда новоизбранный митрополит отправился к Патриарху Иосифу II в Константинополь, чтобы принять поставление на митрополию, то оказалось, что незадолго до того зломудренный Исидор, по происхождению болгарин, уже был посвящен на Русскую митрополию. Недолго пробыв в Киеве и Москве, Исидор отправился на Флорентийский собор, где принял унию. Собор русских архиереев и духовенства низложил митрополита Исидора, и тот вынужден был тайно бежать в Рим. На Всероссийскую митрополию единодушно был избран святитель Иона. Посвящение его по благословению Константинопольского Патриарха Григория III впервые было совершено русскими архиереями в Москве. 15 декабря 1448 года святитель Иона вступил на митрополию и с архипастырской ревностью стал утверждать благочестие среди пасомых, словом и делом укрепляя православную веру в стране. При своем высоком сане он по-прежнему не оставлял личных монашеских подвигов.

За труды на благо Церкви Христовой святитель Иона удостоился от Бога благодатного дара чудотворений и прозорливости. В 1451 году татары неожиданно подступили к Москве, сожгли окрестности и готовились к нападению на город. Митрополит Иона с клиром совершал крестный ход по стенам города, со слезами моля Бога о спасении града и людей. Увидев престарелого монаха Антония, инока Чудова монастыря, который отличался добродетельной жизнью, святитель Иона сказал: «Сын и брат мой Антоний! Помолись милостивому Богу и Пречистой Богородице об избавлении города и всех православных христиан». Смиренный Антоний ответил: «Великий святитель! Благодарим Бога и Пречистую Его Матерь: услышала Она молитвы твои и умолила Сына Своего, город и все православные христиане будут спасены по твоим молитвам. Враги скоро будут побеждены. Только мне одному суждено от Господа быть убитому врагами». Едва старец сказал это, как вражеская стрела пронзила его.

Предсказание старца Антония сбылось: 2 июля, в праздник положения Ризы Пресвятой Богородицы, в рядах татар произошло смятение, и они в неведомом страхе и ужасе обратились в бегство. Святитель Иона вскоре построил на своем дворе храм в честь положения Ризы Пресвятой Богородицы в память избавления Москвы от врагов.

Блаженная кончина святителя Ионы последовала в 1461 году. При гробе святителя стали совершаться многочисленные исцеления.

 

Проповедь на Евангельское чтение

Слова сотника мы повторяем всегда, когда готовимся причащаться Святых Христовых Таин: «Несмь достоин, ниже доволен, да под кров мой внидеши храма души моея, занеже весь пуст и пался есть, и не имаши во мне места достойна, еже главу подклонити...» Как верный народ Божий, мы приходим в Церковь и готовимся к Святому Причащению, мы читаем эти молитвы, постимся определенное положенное время, подходим на исповедь... Но часто все, что мы исполняем для того, чтобы причаститься Святых Христовых Таин, воспринимается нами как определенная общепринятая практика, которую просто необходимо исполнить, чтобы нас допустили до Святой Чаши. И это ставит нас в ранг тех, о ком Господь сказал, что много званых, но мало избранных.

Если мы превращаем свою духовную жизнь в некую дисциплину, это делает нас подобными книжникам и фарисеям. Люди, дисциплинированные в своем отношении к Богу, очень хорошо понимают, что правильно и что неправильно, что надо делать, а чего делать ни в коем случае нельзя, и подходят к Богу ровными рядами, думая, что эта дисциплина и есть самое главное. А по сути своей оказывается, что никакого доверия к Богу они не имеют, потому что настоящая, истинная вера не ограничивается никакой нормой, а суть ее в этих словах, которые сказал Господу сотник: «Что бы Ты, Господи, ни сказал, все Тебе повинуется».

И когда мы приходим к Святой Чаше, мы должны очень хорошо понимать, что мы приходим не для того, чтобы получить от Бога благодатные силы, чтобы мы свою жизнь просветили, раздвинули какие-то рамки, что-то улучшили в ней, а совсем для другого.

Действительно, Господь входит в нашу жизнь. А когда Господь входит в жизнь человека, она обязательно должна меняться. Это критерий христианской жизни. Если наша жизнь не меняется, то какие бы мы правила ни читали, как бы ни говорили, – да под кров мой внидеши... – это остается только на уровне дисциплины, но это не духовная жизнь.

А меняется наша жизнь только тогда, когда мы, действительно, можем ее Богу до конца доверить, и, не испугавшись, вручить в руки Божии. Ведь меняться она может в разных направлениях и не всегда так, как нам бы хотелось. Нам ведь хочется счастья в личной жизни, успехов в работе, в общем – чтобы «все было хорошо». И вот мы ходим по воскресеньям в храм, соблюдаем все посты, читаем правило ко Святому Причаще-нию, молимся, и ничего у нас в эту сторону не меняется. Да, собственно, и не должно. Бог волен менять нашу жизнь не так, как хочется нам, а так, как хочется Ему, так, как Он хочет ее видеть к нашему спасению. Если мы в этом смысле доверия Богу не имеем, то Он ее и не изменит, и жизнь наша так и останется только дисциплинарной и к христианской жизни будет иметь в общем-то отдаленное отношение.

А меняться жизнь будет, только если сказать, как сотник: «Господи, я человек подвластный. Если моему слову повинуются, то как же повинуются Твоему». И доверие, которое сотник высказал в своем обращении к Господу, поменяло его жизнь. И в нашей вере это самое главное: не правилами измерять свою веру, а оказывать Богу полное доверие.

Когда мы причащаемся Святых Христовых Таин, мы встре-чаемся с Господом не просто воскресшим, но с распятым и воскресшим, и грядущим судить живых и мертвых. Для нас каждая встреча с Ним – это величайший экзамен, и иначе быть не может. Господь всегда нас экзаменует на это доверие: «А ты готов так Мне довериться, чтобы с этого момента поменять свою жизнь, не испугаться, если в твоей жизни произойдет что-то, к чему ты не готов, чего боишься больше всего на свете? Можешь ли ты так довериться?» Если можешь, тогда все хорошо. Тогда это и есть духовная жизнь. И жизнь начинает меняться, она приобретает иное качество. Это и есть вера.

Именно об этом нам говорит сегодняшнее Евангелие: чтобы мы не боялись довериться Богу, чтобы мы понимали, что если Господь внидет по-настоящему в наш дом, никакое правило нас не спасет, никакие молитвы нас не защитят от этого страшного огня, с которым Господь к нам приходит, потому что наш дом действительно пуст и скверен, и падш есть. Это глубокое чувство знания самого себя и представления о том, как Господь к нам может войти, должно быть с нами постоянно.

А с другой стороны, доверие к Богу – это понимание того, что Он хочет для нас сделать. А Он хочет нас спасти. И дело нашего спасения надо Богу доверить до конца, не мешать Ему это дело делать и только просить: Ну, спаси нас, Господи, ими же веси судьбами.

Протоиерей Алексий Уминский

 

Если молитва стала формальностью
– продолжение

Про свободу

Молитвенное правило по отношению к внутренней молитве – воспитательный путь. Молитвенное правило учит человека прибавлять к молитве определенное движение своей собственной души. То есть дает возможность научиться говорить с Богом своими словами. Здесь я вспомню слова святителя XIX века Феофана Затворника, который говорит о том, что молиться только лишь по молитвослову похоже на то, как говорить с Богом через разговорник, как на иностранном языке.

Неужели у каждого из нас нет в сердце своих слов к Богу? Неужели у каждого из нас до сих пор не родилось ни одного глубинного переживания, когда мы можем Богу от сердца правильно, радостно, своими словами, что-то говорить, хвалить Его, благодарить Его, каяться Ему, просить Его? Ведь молитва прежде всего свободна. И там, где в молитве нет свободы, самой молитвы тоже быть не может.

Человек должен уметь быть поэтом, быть свободным. Я не имею в виду, что он должен быть графоманом и сочинять для Бога какие-то молитвы. Нет. Но я говорю о том, что когда человек свободно молится, он так или иначе получает от этого поэтический дар, реализует в себе поэтический дар. Если у человека нет в молитве свободы, значит, он чего-то о Боге не знает, значит, он с Богом еще в своей жизни не соприкоснулся. Потому что настоящий опыт соприкосновения с Богом человек получает через искреннюю настоящую молитву.

Мы можем позволить себе молиться искренне, глубоко лишь в минуту глубочайших переживаний. Но это же неправильно! Человек должен говорить с Богом ежедневно.

Мы все боимся выйти из общего строя, а потому стремимся стать одинаковыми. Мы не должны двигаться ни вправо, ни влево, нам нужно оставаться в какой-то серенькой середке. Потому что боимся впасть в прелесть. Но прелесть связана не со свободой, а с гордыней.

Да, святитель Игнатий в своем учении о молитвенном правиле говорит о том, что не нужно сочинять молитвы Богу. Действи-тельно, не нужно. А вот выражать себя языком своей собственной жизни, языком своего собственного богопознания человек должен.

Про Иисусову молитву

Нужно учиться молиться Иисусовой молитвой. Не надо бояться ее, страшиться того, что человек, если у него нет духовного руководителя, обязательно должен сойти с ума.

Это неправда. Она даже дается в правиле для неграмотных.

Можно, например, любому человеку читать утренние и вечерние молитвы, а можно вместо утренних и вечерних молитв прочитать, предположим, пятьдесят Иисусовых молитв.

Я из собственного опыта знаю, что иногда, в минуту усталости, в минуту какого-то внутреннего опустошения, ты не можешь взять в руки Молитвослов и читать знакомые тебе молитвы. Тогда ты берешь в руки четки и не спеша, не очень много, произносишь Сладчайшее Имя Иисусово и говоришь: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Неужели это не молитва?! Святитель Игнатий (Брянчанинов) советует обращать большее внимание в Иисусовой молитве на слова «помилуй мя, грешного», говорить их с особым усилием.

Но все-таки здесь главное – имя Самого Иисуса. Поэтому, когда человек в молитве Иисусовой особое сердечное внимание обращает на Имя Христа, поверьте мне, его сердце оживает.

Можно поменять утренние и вечерние молитвы на чтение псалмов. Можно поменять ту или другую молитву на чтение других молитв. То есть, у человека есть свобода выбирать себе молитвенное правило в разных обстоятельствах жизни так, как он хочет, молиться так, как ему сейчас нравится. Главное – молиться. И вот, когда человек это понимает, тогда он начинает любить молитвы, тогда он начинает хотеть молиться, тогда его душа как бы просит молитвы. Все становится на свои места.

Оказывается, из этого строя можно спокойно выходить. Можно, наконец, понять, что нам, христианам, дана свобода. Эту свободу мы должны иметь и хотеть ее реализовывать. И тут, конечно, очень много зависит от священства, которое должно тоже полюбить эту свободу, не бояться ее и уметь эту свободу радостно даровать своим прихожанам.

Начать сначала

Человек должен быть ревностным, как настоящий христианин. Ему всегда должно хотеться чего-то больше, чем у него есть. Молиться лучше, чем он молится, поститься лучше, чем он постится, каяться лучше, чем он кается. Не постоянно себя заставлять: «Ух, я правило не вычитал, сейчас я его как вычитаю! Ух, вычитал, ну, теперь, наконец-то, любимый сериал». По-другому должно быть. Хотя и любимый сериал может присутствовать в жизни христианина в том числе.

Ревность не дается как нечто готовое, что можно скопировать, наоборот, она взращивается. Она является божественной педагогикой, церковной педагогикой, когда идешь от простого к сложному, от малого к большому, от общедоступного до вещей, которые нужны конкретному человеку.

Если человек, который давно в Церкви, вдруг очнулся и увидел, что вся его вера, вся церковная жизнь – лишь хождение по годовому кругу, в ней нет главного, нет Христа, значит, надо все начинать сначала. Все начинается с Евангелия, а не с правил и постов. В этот момент, когда случается такая беда, когда человек не может ни молиться, ни поститься, не хочет исповедоваться, ему надо сделать только это – открыть Евангелие и начать читать его. Важно снова найти эту радостную точку встречи с Богом.

И вот тогда, когда ты ее нашел, когда через Евангелие оживил свое бытие, оживил свою память встречи со Христом, можно начинать все сначала. Можно опять по чуть-чуть начинать утром и вечером молиться, но уже по силам и с радостью. Так же по силам и с радостью поститься. Так же потихонечку начать исповедоваться и причащаться. Но радостно и свободно.

Протоиерей Алексий Уминский