Великомученик Феодор Стратилат происходил из города Евхаит. Он был наделен многими дарованиями и прекрасной внешностью. За милосердие Бог просветил его совершенным познанием христианской истины.

Храбрость святого воина стала известна многим после того, как он с помощью Божией убил громадного змея, жившего в пропасти в окрестностях города Евхаита. Змей пожирал множество людей и животных, держа в страхе всю округу. Святой Феодор, вооружившись мечом и молитвой ко Господу, победил его, прославив среди людей Имя Христово. За отвагу святой Феодор был назначен военачальником (стратилатом) в городе Гераклее, где нес как бы двойное послушание, сочетая свое ответственное воинское служение с апостольской проповедью Евангелия среди подчиненных ему язычников. Его горячая убеж-денность, подкрепленная личным примером христианской жизни, отвращала многих от пагубной «лжи безбожия». Вскоре почти вся Гераклея приняла христианство.

В это время император Ликиний (307–324) начал жестокое гонение на христиан. Желая обезглавить новую веру, он обрушил преследования на просвещенных поборников христианства, в которых не без основания видел основную угрозу для умирающего язычества. В их числе оказался и святой Феодор. Святой сам пригласил Ликиния в Гераклею, пообещав ему принести жертву языческим богам. Для совершения этой пышной церемонии он пожелал собрать в своем доме все золотые и серебряные изваяния богов, которые имелись в Гераклее. Ослепленный ненавистью к христианству, Ликиний поверил словам святого. Однако его ожидания были обмануты: завладев истуканами, святой Феодор разбил их на куски и раздал нищим. Так он посрамил суетную веру в бездушных идолов и буквально на обломках язычества утвердил законы христианского милосердия.

Святой Феодор был схвачен и подвергнут жестоким и изощренным пыткам. Их свидетелем был раб святого Феодора, святой Уар, который едва находил в себе силы описывать неимоверные мучения своего господина. Предчувствуя близкую смерть, святой Феодор уже обращал к Богу последние молитвы, говоря: «Господи, рекл ми еси первее, Аз есмь с тобою, ныне же почто оставил мя еси? Виждь, Господи, яко зверие дивии растерзаша мя Тебе ради, избодены суть зеницы очес моих, плоть моя ранами раздробляется, уязвляется лице, сокрушаются зубы, едины точию нагие кости на кресте висят: помяни мя, Господи, претерпевающего крест Тебе ради, железо, и огнь, и гвоздие подъях за Тя: прочее же приими дух мой, уже бо отхожду от жизни сей».

Однако Бог по великой Своей милости пожелал, чтобы кончина святого Феодора была так же плодотворна для его ближних, как и вся его жизнь: Он исцелил истерзанное тело святого и свел его с креста, на котором тот был оставлен на всю ночь. Утром царские воины застали святого Феодора живым и невредимым; убежденные воочию в беспредельном могуществе христианского Бога, они тут же, недалеко от места несостоявшейся казни, приняли святое Крещение. Так святой Феодор явился, «яко день светозарен», для пребывавших во тьме идолопоклонства язычников и просветил их души «светлыми своего страдания лучами». Не желая избежать мученической смерти за Христа, святой Феодор добровольно предал себя в руки Ликиния, остановив восставший против мучителей народ, уверовавший во Христа, словами: «Перестаньте, возлюбленные! Господь мой Иисус Христос, вися на Кресте, удерживал Ангелов, дабы они не сотворили отмщение роду человеческому». Идя на казнь, святой мученик одним словом отворял темничные двери и освобождал заключенных от уз. Люди, прикасающиеся к его ризам и чудом Божиим обновленному телу, мгновенно исцелялись от болезней и освобождались от бесов. По приказу царя святой Феодор был усечен мечом.

Перед смертной казнью он сказал Уару: «Не ленись записать день кончины моей, а тело мое положи в Евхаитах». Этими словами он просил ежегодного поминовения. Затем, сказав «аминь», он преклонил голову под меч.

 

О вычитывании молитв

Человек вот уже много лет в Церкви. Регулярно на богослужениях, участвует в таинствах, молится, постится. Но однажды понимает, что что-то идет не так, что он не молится, а «вычитывает» молитвенное правило, на исповедь приносит один и тот же список грехов, который осталось только отксерить... Можно ли встряхнуться, вспомнить, ради чего когда-то этот человек пришел в Церковь?

Конечно, все начинается с молитвенного правила – оно учит определенной дисциплине. Но молитва не может всю жизнь упираться в исполнение только одного, единожды раз и навсегда выбранного правила и никаким образом не меняться.

Молитва связана с жизнью. А жизнь – она разная, все время течет в разных измерениях и требует от тебя то крайнего напряжения, то обостренного внимания, то, в какие-то минуты, даже расслабления и отдыха. Потому наше молитвенное правило не может быть застывшим.

Молитвенное правило для человека, а не человек для молитвенного правила. В свое время эту мудрую мысль высказал святитель Игнатий (Брянчанинов) в своем поучении о молитвенном правиле. Молитвенное правило не должно стать препятствием в духовной жизни человека.

Но, к сожалению, так часто сейчас и происходит. Потому что человеку порой молитвенное правило навязывают, он его даже не выбирает, а просто сталкивается с ним, открывая в молитвослове напечатанное именно таким образом и никаким другим.

Есть конкретное утреннее правило, конкретное вечернее, конкретные три канона, которые человек читает перед причастием, есть молитвы определенные, молитвы перед причащением. То есть выбора вообще никакого нет. И ты – хочешь – не хочешь, нравится – не нравится, понимаешь – не понимаешь, в состоянии – не в состоянии, – оказываешься заключенным в жесткие рамки. Поэтому в правиле нет твоей свободы.

Молитвенное правило принесет пользу, если оно, во-первых, выбрано по силам человека. Об этом тоже сказал святитель Игнатий (Брянчанинов). То есть у ребенка и взрослого должно быть разное молитвенное правило; оно может не совпадать у мужчины и женщины; оно будет особым у человека, который очень загружен работой. Во время поста – еще одно молитвенное правило.

Разные обстоятельства жизни предполагают, что силы у человека могут быть разными. Так что и правило должно соответствовать этим обстоятельствам.

Неважно, какое количество молитв в это правило входит. Неважно, какие конкретно ты читаешь молитвы во время своей утренней и вечерней молитвы. Важно то, что ты действительно утром и вечером напрягаешь свою волю, ум, сердце. Напрягаешь для того, чтобы начать разговор с Богом.

Научиться разговаривать

Вот этот разговор с Богом для человека всегда является проблемой, потому что научиться говорить человеку с Богом очень нелегко. Мы – люди, и друг с другом учимся разговаривать для того, чтобы понять, услышать друг друга. Поэтому мы по-разному говорим с разными людьми: определенным образом – с детьми, подчиненными, начальством, друзьями и так далее. У нас для каждого человека свой собственный язык, своя собственная интонация, мы даже выбираем определенные слова для того, чтобы говорить с разными людьми.

В этом смысле, конечно, разговор человека – грешного и ограниченного, немощного и много чего не знающего и не понимающего, но стремящегося к Богу с Самим Богом: недоступным, невидимым, непостижимым, – вещь крайне непростая. Если человек об этом не задумывается, а просто уверен: «Вот я взял в руки молитвослов, сейчас прочту утренние и вечерние молитвы, и все хорошо», – это, я бы сказал, даже опасно.

Потому что молитвенное правило, прежде всего, учит настраивать свое сердце для того, чтобы человек правильно смог поговорить с Богом, смог к Богу как-то себя донести, чтобы человек мог быть Богом понят, услышан. А Сам Бог мог быть услышан и понят человеком. Именно поэтому молитвенное правило можно назвать камертоном.

Человек очень похож на некий музыкальный инструмент. Важное внутреннее, что в нем есть, должно звучать чисто, не фальшивить. Когда мы повторяем молитвенное правило, мы через него учимся молиться, оно приводит нас к чистому звучанию нашего сердца, наших мыслей, наших чувств, нашего ума по отношению к Богу. Это первое задание молитвенного правила, через которое человек учится молиться.

Если правило выбрано – или даже не выбрано, а просто воспринято без всякого рассуждения, автоматически, не понято, не разобрано, не воспринято, в этом правиле у человека даже нет любимой молитвы, а просто есть все молитвы, которые надо прочитать, не очень понимая, о чем я в этих молитвах к Богу обращаюсь, то, конечно, со временем оно станет обузой, кандалами. Человек может вообще перестать молиться.

Это как раз знак того, что он просто изначально неправильно отнесся к правилу. К сожалению, очень часто слышу от священников жесткое вопрошание: «А вы правило вычитали? А вы все правило почитали? А вы утренние, вечерние молитвы читаете полностью?» Такое законническое отношение никак не может человеку помочь в его духовном росте.

Когда мы говорим о молитвенном правиле, мы помним, что оно должно быть выбрано самим человеком, возможно, вместе с духовником. И, опять-таки, это не мои слова, а святителя Игнатия (Брянчанинова), человека, который прошел долгий аскетический путь познания Бога. Молитвенное правило не должно быть над тобой, выше тебя. Оно дано тебе как помощь, а не ты его раб, и не ты ему служишь, и не ты ради молитвенного правила утром встаешь, а вечером ложишься спать. Оно должно быть посильным и очень хорошо понято тобой.

Если у человека сейчас есть проблема с молитвенным правилом, он «вычитывает» его, пусть он еще раз посмотрит на эти молитвы, отбросит все, что в этих молитвах не понятно, и оставит то, что его вдохновляет. Через это он сможет найти самого себя в этих молитвах, на самом деле очень глубоких и замечательных. Тогда это молитвенное правило поможет ему снова начать свой путь к Богу.

Протоиерей Алексий Уминский

 

«Беги, Катя, беги» –
реальная история спасения от аборта

Журналист из Минска Гелия Харитонова делится реальной историей о том, как вмешательство постороннего человека, авантюра и побег из семьи помогли спасти человеческую жизнь.

Был поздний вечер 20 сентября. Я так отчетливо запомнила число, потому что все намеченное должно было произойти завтра утром – аккурат в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, и от этого казалось еще ужаснее.

В комнату зашла старшая дочь: «Мам, представляешь, Катя беременна. Они с Виталиком хотят пожениться. Но ее родители категорически против. Кричат на нее. Говорят, что надо вначале институт закончить. Уже записали ее на аборт. Завтра утром отец повезет ее. Уже и машину пригнал – стоит под окнами. Катя плачет. Бедная, мне так ее жалко...» – «Так, а сама Катя хочет этого ребенка? – спрашиваю зачем-то, а сама лихорадочно начинаю соображать и искать выход из этой жуткой ситуации. – Позвони Кате и дай мне трубку».

На том конце провода тишина: Кате и так тяжело, она не понимает, чего от нее хочет в такой поздний час мать ее подруги. А я не понимаю, где найти нужные слова, чтобы они не стали пустым морализаторством, чтобы не мой взрослый ребенок доверился мне, и мы вместе спасли бы жизнь ее еще не родившегося, но уже живого ребенка. Шепчу: «Господи, помоги, дай нужные слова», – и начинаю говорить в трубку.

Бедная 20-летняя девочка всхлипывала и только «угукала» в ответ. В общем, мой авантюрный план сводился к следующему: выйти Кате тайком, а если так не получится, то под любым предлогом на улицу – да вот хоть бы и с дочерью моей увидеться, чтобы книжку/флэшку/диск передать. Там, уже на свободе, встретиться с Виталием, уехать с ним в город подальше от дома, затем вызвать «скорую» с жалобами на внезапные и сильные боли внизу живота, непременно сообщив диспетчеру о сроке беременности и желании рожать.

По идее, девушку должны будут отвезти в больницу, а там положить на самое что ни на есть настоящее «сохранение». Родителям пока ничего не сообщать. Потом придумаем что- нибудь. Сейчас главное – вырваться из дома.

Бедная девочка, как же ей было страшно. Она всегда была послушной дочерью, родители имели над ней большую власть. Ослушаться, убежать, решиться пойти против их воли было неслыханным бунтом. Я молилась, очень молилась – чтобы у нас все получилось, чтобы эта затея обернулась ко благу, чтобы переживаемый Катюшей стресс и в самом деле не вызвал бы боли внизу живота, чтобы ребенок выжил в утробе матери и родился на свет Божий.

Катя отзванивалась по мере своего передвижения. Вот вышла из дома – ее звонок, мои слова поддержки. Вот встретилась с Виталиком – ее звонок, мои слова поддержки. Вот они уже в центре города – ее звонок, мои слова поддержки.

Самый долгий перерыв был между звонками в «скорую» и уже из больницы. Нужно было сыграть роль, обмануть врачей. Как тут быть с ложью во спасение – я не знала ответа. И вот – слава Богу! – под утро – утро дня рождения Пресвятой и Пречистой – эсэмэска, завершающая все наше отчаянное мероприятие: «Я в больнице. Все хорошо. Будут обследовать». Господи, спасибо! Матерь Божья, покрой Своим материнским покровом бедную девочку! В больнице Катя пролежала пару недель. Я приходила к ней, что-то говорила. За эти дни ее родители испытали многое: от гнева, ярости через отчаяние и бессилие пришли к принятию, хоть и сжав зубы. Катя, оказавшись во временной безопасности, успокоилась, утвердилась в принятом решении. Через сестру передала родителям, что убивать своего ребенка не будет, с Виталием они вскоре поженятся, домой не вернется – до тех пор, пока они не согласятся с ее выбором.

Катя и Виталий поженились, родилась дочка, Сашенька. Молодая мама перевелась на заочное отделение и через два года закончила институт. Еще через два года у пары родилась вторая дочка. Бабушка с дедушкой не нарадуются на внучек, любят, балуют, помогают.

Когда мы с Катюшей, бывает, встречаемся, то обнимаемся как родные и не можем сдержать слез. Вид ее старшей дочки, которой абсолютно реально могло не быть сейчас, всегда наполняет мою душу трепетом.

Нас навсегда связала тайна. Тайна жизни. И я по сей день думаю, что это приключение – возможно, единственное стоящее дело в моей жизни.