Церковные праздники — неиссякаемый источник утешения, ободрения и надежды, и если бы мы только задумывались над их смыслом, наша жизнь была бы гораздо более радостной. Это относится и ко дню Всех Святых. Что мы вспоминаем в этот день?

Что у мира, в котором мы живем, есть цель, смысл и предназначение. Все события мировой истории, радостные или невыносимо трагические, обращены к одной цели — и эта цель есть Царство, состоящее из святых. Зачем проходят века, зачем возникают, укрепляются и погибают могучие державы, зачем Церковь проповедует слово Божие, зачем благовестники отправляются в далекие страны, зачем вообще создана вселенная, зачем светят звезды, зачем сотворены галактики? С одной целью — чтобы Царство наполнилось святыми. Вселенная создана, чтобы породить святых; история развивается, чтобы в ней являлись святые, жизнь на земле существует, солнце восходит и дождь идет с той же целью — чтобы явились святые Божии.

Таков замысел Бога о вселенной; Он пожелал разделить ту вечную жизнь, любовь и радость, которой обладает Он Сам, с сотворенными существами — ангелами и людьми. То, что Он хочет создать в итоге — прославленное и преображенное мироздание, в котором спасенные люди и ангелы составляют одну семью, Глава которой — Христос. Все века истории Церкви прошли для того, чтобы многие и многие люди, из всех народов, покаянием и верой вошли в Его дом и водворились там навсегда.

Чьи-то имена мы знаем и чтим; но святых у Бога гораздо больше, чем мы знаем — и, в частности, поэтому Церковь отмечает этот день, обращаясь к ним всем: «Все святые, молите Бога о нас!»

В этот день мы особенно вспоминаем, что у нас есть огромная любящая семья, наши отцы и братья, матери и сестры, прежде нас прошедшие путем спасения и ныне пребывающие с Господом на небесах. Мы никогда не бываем одиноки, забыты, брошены — множество взглядов, полных любви, заботы, глубокого сочувствия, обращены на нас с небес, даже когда мы этого не чувствуем — более того, в такие моменты особенно.

Церковь верит, что святые, водворившись на небесах, ни в коем случае не забывают нас, но по воле Божией о нас заботятся. Подобно тому, как в любящей семье Отец поручает старшим детям заботиться о младших, так и на небесах ангелы и святые пекутся о нас, совершающих свой путь на земле.

Этот праздник напоминает нам о том, что Церковь — это не «общественная организация», это мистическое тело, сообщество, объединяющее всех ныне живущих православных христиан, с теми, кто уже водворился на небесах. Принадлежа к Церкви, мы принадлежим к этому простирающемуся через все страны и века собранию, Глава которого — Христос. Принадлежать к Церкви, с благоговением входить под своды храма, приступать ко святым Христовым Тайнам — значит принадлежать небесам; уйти из Церкви — значит порвать с небесами.

Там, на Небесах, у Господа и Его святых, нет ненависти, нет конфликтов, нет разделений — там только любовь и подлинное братство, там прощены все грехи и обиды и исцелены все раны. Святые напоминают нам о Небесах — о той реальности, наполненной присутствием Господа, в которой они пребывают, в бесконечной радости и утешении, о нашем Доме, где наши родные ожидают нас, чтобы тепло встретить.

Святые напоминают нам и о надежде. Это были подобные нам человеки, сделанные из той же плоти и крови. Жившие во времена, которые тоже были полны препятствий и соблазнов — не меньше, чем наши. И они дошли, они теперь дома, у Господа. Значит, и нам нельзя унывать, и мы дойдем и в свое время присоединимся к ним.

А сейчас, пока мы проходим наш земной путь, со всеми его ловушками, ямами и корягами, со всеми блуждающими огоньками и ложными указателями, нам очень важно не отрываясь видеть перед собой Город Святых, Небесный Иерусалим, куда мы идем, и, с помощью Божией и по молитвам всех святых, дойдем.

Сергей Худиев

 

Моя вера – это мое личное дело?

Отношение человека к посту достаточно ясно показывает, кто чем (или что кем) обладает, кто раб, а кто господин – чрево или дух. «Попечения о плоти не превращайте в похоти» (Рим. 13,14), – говорит апостол Павел. Но где та граница, за которой первое переходит во второе?

Апостольский пост. Не такой строгий, как Великий, но почти такой же продолжительный. И хотя во многие дни этого поста на трапезе разрешается рыба, хотя в Богослужении Петрова поста нет таких изменений по сравнению с обычным, – все же это время очень важно в духовной жизни.

Позади пятьдесят дней и еще неделя непрестанного праздника. Пасха, едва завершившись, уступила место Вознесению. А за Вознесением почти сразу же – Троица. Затем – сплошная седмица. Отвыкли мы от того, чтобы в чем-то ограничивать себя. «Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними Жених?» (Мк. 2:19).

Какое воздержание, когда весь христианский мир веселится и ликует, переживая Воскресение, Вознесение и Сошествие Духа Святого!

И вот, отпраздновав «всеобщие именины», День Всех Святых, – снова должны мы начать ущемление себя и в питании, и в образе жизни.

И снова вопросы: «Зачем это нужно?» И вновь приходится повторять, что христианский аскетизм основан не на том, что мы отвергаем те или иные стороны жизни как греховные.

Нет греха ни в том, чтобы есть мясо и, тем более, молочные продукты, нет ничего греховного в супружеских отношениях, когда в основе их любовь, нет греха и в дружеском общении за праздничной трапезой. Но христианин знает, что все это не должно заслонять главного – предстояния перед Богом, что есть высшие ценности, вечные и нетленные, и душа должна научиться любить их по-настоящему, самою сильною любовью. Любить и ценить их гораздо больше временного и преходящего, хотя и преходящее тоже может быть дорого и любимо.

А для этого время от времени нужно отворачиваться ото всего, что хоть и не грешно, однако же «приземляет» нас. Нужно делом, самою жизнью подтверждать, что мы устремлены к небесному и не рабы плоти. Апостол Павел прекрасно сказал: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позво-лительно, но ничто не должно обладать мною» (1Кор. 6:12).

Отношение человека к посту достаточно ясно показывает, кто чем (или что кем) обладает, кто раб, а кто господин – чрево или дух. «Попечения о плоти не превращайте в похоти» (Рим. 13:14), – говорит апостол Павел. Но где та граница, за которой первое переходит во второе?

Апостольство – призвание исключительное. «Во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенныя глаголы их» (Пс. 18:5). Апостолы и те, кого мы называем равноапостольными (Нина, Владимир, Кирилл и Мефодий и др.), привели ко Христу тысячи и тысячи, целые народы. Такой исключительный подвиг едва ли нам по плечу. Но все мы, каждый по мере сил, должны нести миру свидетельство о Христе. И если не тысячи, то хоть кого-то, хоть даже одного, но постараться привести ко Господу. Как пишет Апостол Иаков: «…обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов» (Иак. 5:20).

Конечно, чтобы привести кого-то ко Христу, надо не столько о вере рассказывать, сколько ее показывать. «Вы – свет мира…, – сказано нам. – Так да светит свет ваш пред людьми…» (Мф. 14:16).

Вера не только дает, но и обязывает. Дает очень много – надежду жизни вечной, понимание смысла жизни, силы терпеть и способность любить. Обязывает – к служению, к свидетельству и, не побоимся этого слова, к подвигу. Именно так выразился автор книги об Афонском старце Силуане архимандрит Софроний: «Вера обязывает к подвигу». Ясно, что без умения обуздать себя, без подчинения потребностей тела велениям духа ни о каком свидетельстве, ни о каком служении и речи быть не может.

Говоря людям об Иоанне Крестителе, Господь спрашивает их: «Кого смотреть ходили вы в пустыню, трость ли, ветром колеблемую?» Вопрос был, конечно, риторическим. Потому и шли к Иоанну, что не был он «тростью, ветром колеблемою». Мы тоже порой ощущаем себя не тростью, ветром колеблемой. Но не потому, что тверды, а потому что ветра еще настоящего не было. А вот когда задует, посмотрим, что мы за трости.

И как же не хочется быть слабым, непрочным, как хочется крепости духа, уверенности, непоколебимости! Потому и тянулись к Иоанну, потому и мы тянемся к людям цельным и сильным, надеясь, что рядом с ними и сами хоть немного утвердимся. Найти такого человека, сблизиться с ним – большая жизненная удача. Но случается это редко, и очень рассчитывать на такую удачу не стоит.

В конце концов, у нас у всех есть Иисус Христос, общаясь с Ним, все мы можем и не только сблизиться, а более того – соединиться, стать одним целым. «Ядущий Мою Плоть и пьющий Мою Кровь во Мне пребывает и я в Нем» (Ин. 6:56).

Но вернемся к разговору об Иоанне Крестителе. Указав людям на его твердость, Господь продолжает спрашивать, видели ли они в Иоанне «человека, одетого в мягкие одежды» (Мф. 11:8). Конечно, нет! О том, в какие одежды был одет Иоанн Креститель, знали все.

Да и не в одеждах дело. Все понимали, что выражение «мягкие одежды» означает не то, во что одет был пророк. «Мягкие одежды» – это комфортная жизнь. К такой жизни всегда стремится какая-то часть нашей души. Но это не лучшая часть. Чем приятнее и комфортнее жизнь, тем мы слабее, тем легче даже слабому ветерку согнуть нас.

У одного из спартанцев спросили: «Что делает вас такими сильными и мужественными?» Он ответил: «Презрение к удовольствиям». Каждый пост – упражнение, цель которого если и «не презрение к удовольствиям», то, во всяком случае, освобождение от их господства над нами, возможность на личном опыте убедиться, что удовольствие и радость – совсем не одно и то же.

И только тогда наше свидетельство веры будет убедительно и, быть может, обратит кого-то ко Христу, когда будет пропитано этой радостью, радостью победы духа над плотью, радостью свободы от рабства сластям и похотям.

Протоиерей Игорь Гагарин

 

Заповеди Иисуса Христа

Многие слышали про заповеди Иисуса Христа. Многие знают, что их всего девять. Ноо чем они?Кто сказал эти девять заповедей?

Сам Господь Иисус Христос на горе при двенадцати апостолах и при множестве народа (Мф. 5:3-12).

О чем говоритсяв этих заповедях?

В них Господь учит нас, какими путями можно достигнуть Царства Небесного. В каждомиз этих девяти изречений есть и заповедь,и обещание награды за исполнение ее. Смысл заповедей легче понять на примерах из жизни святых.

Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся (Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими)

(Святые страстотерпцы Борис и Глеб)

Святые Борис и Глеб были младшими сыновьями Киевского князя Владимира Красное Солнце. Родившиеся незадолго до Крещения Руси братья принадлежали к самому первому поколению русских людей, воспитанных в христианской вере. Когда они достигли совершеннолетия, отец поставил Бориса князем в Ростов, а Глеба – в Муром.

Однажды разведчики донесли Владимиру о том, что на Русь идут печенеги. Великий князь был в ту пору тяжело болен. Понимая, что сам он не сможет встать во главе войска, Владимир вызвал из Ростова Бориса, дал ему в подчинение свою дружину и отправил в поход против степных кочевников. Вскоре Владимир скончался. В это время в Киеве находился Святополк, старший брат Бориса и Глеба. Воспользовавшись ситуацией, он тут же объявил себя великим князем Киевским.

Когда Борис с войском возвращался из похода, ему сообщили о смерти отца и о том, что произошло в Киеве за время его отсутствия. Воеводы тут же стали уговаривать его пойти на Святополка и занять отцовский престол, поскольку в распоряжении Бориса была вся киевская дружина. Но святой князь не хотел устраивать междоусобной резни и распустил отцовских воинов со словами: «Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца!»

Однако Святополк не поверил искренности Бориса. Стремясь оградить себя от возможного соперничества брата, на стороне которого были симпатии народа и дружины, он послал к нему наемных убийц. После этого Святополк столь же вероломно умертвил Глеба.

Можно по-разному оценивать поступок князей Бориса и Глеба. Но есть в этой истории одно важное обстоятельство, которое нам сегодня трудно понять без дополнительных пояснений. Дело в том, что при династийном преемстве власти в те далекие времена даже убийство ближайших родственников не считалось чем-то зазорным. А полноту прав на наследуемый престол обеспечивала военная сила, на которую опирался претендент. И вот Борис, имея у себя под началом всю киевскую дружину, вдруг отказывается от прихода к власти, потому что для этого ему пришлось бы убить старшего брата. Вслед за ним из тех же соображений отказывается от власти и Глеб. Ценой собственной жизни они утверждают среди русской аристократии совершенно новый, невиданный ранее идеал отношений. После жертвенного подвига Бориса и Глеба уже никто из русских князей не мог успокоить свою совесть тем, что в борьбе за власть все средства хороши.

Журнал «Фома»