ВОЙНА В ГОРАХ
Почти по всем горам прошла война.
Кавказ, Карпаты, Анды, Кордильеры
смотрели как сгрызнулись племена.
От жадности? От глупости?
От веры?
В горах довольно трудно воевать.
Мешает красота, любовью вяжет.
Цветы в крови’ не хочется марать.
Грозят обвалом каменные кряжи.
Туманы укрывают беглецов.
Ручьи врачуют холодом горячих.
Лавины выбирают подлецов.
Ущелья схожие разведчиков дурачат.
Немало русских пахарей равнин
с гор в горнее переселились боем.
Их памятник – сияние вершин.
Их эпитафия – селения с покоем.
Бесспорно, горы – несравненный дар
для лазанья, для Богосозерцанья,
для умноженья табунов, отар,
для глаз и звёзд счастливого мерцанья.
Но это после. Ныне же идут
Иванушки в края кровавой мести.
Сверчки и ангелы над трупами поют.
Их смерть нашла на высоте и вместе.
ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Преображенье радостно в селе.
Незрелых зрелым любящие кормят.
Здесь небо обретается в земле,
на кладбище оторванные корни.
Преображенье благостно в горах.
От белого молчания их стыдно.
И каешься в невымытых словах.
Играют тучи, Зазеркалье видно.
Преображенье весело в морях.
На пятках тает мчавшаяся пена.
Цвет бирюзы даруется в волнах
бежавшим из асфальтового плена.
Преображенье солнечно в степи.
Улилось молоко за край посудин.
Все просят батюшку: «Сильнее покропи
морщин изгибы и загибы судеб.»
Преображенье тягостно тому,
кто гонкой городов обезображен.
Бог да пошлёт лечение ему –
барханов, рифов, перевалов, пашен!
УСПЕНСКИЙ ПОСТ
Успенский пост. Обильно принесли
цветных плодов коричневой земли.
Кусочек рая виден на столе.
Овечек меньше режется в селе.
Яички превращаются в цыплят.
Возможно молоком поить телят.
Без дела христиане-рыбаки.
Стихи и фото ловят у реки.
Так хочется опять не есть людей,
закрыть экран и краники страстей.
Прекрасный август требует любить,
молить, простить,
творить, благодарить.
Душе приятен перерыв от зла,
от суеты, от жирного стола.
Успенский пост. Обильно принесли
святых сердец от несвятой земли.
О СМЕРТИ
«Вот напророчишь!», – говорят друзья.
«Накаркаешь себе», – ворчит попутчик,
когда ума сосредоточу лучик
на финише земного бытия.
Как, где, когда, с кем, почему, за что
последний день душа и тело встретят?
Что он – последний, пробудясь, заметят
иль замолчит предчувствий долото?
Вы спросите: «А сам бы как хотел
ты провести предсмертье, послесмертье?»
– Похоронить бы прежде лицемерье,
набрать корзину неподдельных дел!
А как в деталях? Если самолёт…
то это быстро, заодно с другими.
Помолится почти весь мир с родными,
казна оплатит похоронный счёт.
Рак бабушку и дедушку унёс,
сестру и маму не донёс. Отбили.
Часть страха с ними мы уже отпили.
Онкологический в разгаре сенокос.
Убитым очищаются грехи.
Но хватит ли души простить убийцу?
Ведь даже комаришке-кровопийцу
я мщу перемещением руки.
Что там ещё? Но мысли разогнав,
зовёт на ужин Люда-повариха.
Иду. Темно. Отрадно. Звёздно. Тихо.
На ветках птицы. Ёжики меж трав…
29.08.16, Коктал
ИЛЬЯ ПРОРОК
Пророк Илья взлетел на колеснице
туда, где нет мучительной жары,
язычников, мешающих молиться,
убийц коварных, дерзкой мошкары.
Он бросил плащ пророку Елисею,
чудес передавая благодать.
С заплатанною ветхой вещью сею
возможно невозможное свершать.
Чрез вещи праведных, песчинки с их порога,
цветы с тропинки, где они прошли
в нас входит чудотворно милость Бога,
врачующая странников Земли.
А вещи грешников греховностью заразны.
Коснёшься их и кажется вокруг –
все бестолковы, блудны, безобразны,
погружены во тьму, в надлом, в недуг.
Не только вещи из земных материй,
но и картины, музыка, стихи
передают победы и потери,
полёт и сети, святость и грехи.
Слова святых, как плащ Ильи, со мною.
Их перескажешь и чудес поток
течёт непостижимою рекою,
смывая грязь от пройденных дорог.
02.08.16
СЕРАФИМ САРОВСКИЙ
Жизнь в Курске. Жизнь в Сарове. Жизнь в лесах.
Жизнь на приёме рушащихся жизней…
Жизнь в светлых, многолюдных небесах.
Жизнь в странствиях посмертных по Отчизне.
Жизнь это – мысли, чувства, благодать,
борьба, ошибки, взлёты, перемены.
Людское сердце трудно понимать.
Его движенья то’нки, сокровенны.
Кроссворд сердец – набор неразберих.
Попробуй предскажи его порывы.
Мы не стояли у дверей своих.
Понавпускали тех, с кем несчастли’вы.
Но Серафим за двести лет привык
выпутывать из перепутий трудных.
Он любит нас изменчивых, больных,
озлобленных, лукавых, безрассудных,
ленивых, нудных, взрывчатых, смешных,
неуправляемых, рассеянных, тщеславных.
Он изгоняет из сердец людских
драконов многолетних, многоглавных.
И наша жизнь всё ярче, всё живей,
всё радостней молитвами святого.
Надеюсь – за концом своих путей
себя увидеть до конца живого.
ДРЕВНИЕ КНИГИ
Мне хочется, чтоб буквы вырезались
на твёрдом камне мудрою рукой.
И чтоб ошибки в слове исправлялись
топленьем глыбы в глубине морской,
раскрытием души на новой глыбе.
Пергамент тоже для письма хорош.
Касаясь букв в светящемся экране,
грущу о свитке из телячьих кож,
лежавшем сотни лет в Сионском храме.
Его сожгли, но список в Небесах.
Ещё есть память. От отцов сынам
передавалось неземное нечто.
Оно пришло неискажённо к нам.
Ведь Передавший существует вечно.
Он Истину хранит чрез лживых нас.
Как кратко и пронзительнейше как
писали убиенные пророки.
Сегодня же строчит любой чудак
объёмные, бессмысленные строки.
Им посмеются и тотчас забудут.
Заглянем в гости к древним языкам,
чтоб наш язык, язык родной освоя,
не дал бы выдохнуться пламенным словам –
земным ключам от вечного покоя,
бессловного явления Любви.
Мне хочется, чтоб чудное хранилось
на сердце чутком, нежном, восковом.
Чтоб каждая нам явленная милость
рассказывала о Творце своём,
читалась всеми и светилась всюду.
В ГОСТЯХ У ХОРОШИХ ЛЮДЕЙ
На грани срыва, на краю обрыва
отрадно погрузиться в тишину
друзей, что исцеляют терпеливо
соседский взрыв, домашнюю войну,
глядят в экран июльского заката,
прослушивают арии сверчков,
спешат утешить, не спешат куда-то,
смешат унылых, терпят дурачков,
поют о прошлом, дружат с настоящим,
о будущем спокойно говорят,
в тостах желают благ вышестоящим,
без жаб на состоявшихся глядят.
Глаза им гладят ласковые ветры
с вершин подоблачных,
с заоблачных лугов.
Так радостно – что эти люди светлы.
Так горестно – что сам я не таков.
НА ДЕНЬ ПАМЯТИ КАЗАНСКОЙ ИКОНЫ БОГОРОДИЦЫ
Люди бывают иконные и не иконные
по лицу, действиям, выражениям.
Очи у одних – светло-бездонные.
Глазки других тронуты отморожением.
Природа бывает иконная
и не иконная – первозданная и испорченная,
преображённая и загаженная.
Хаос несёт душа беззаконная.
Гармонию дарит душа доглаженная.
Кончина бывает иконная и не иконная –
прощающая и злобная, затяжная и быстрая,
чудно-благоуханная и зловонная,
от выжатости и от выстрела.
Вечера бывают иконные и не иконные –
горные и игорные, чайные и алкогольные,
звёздосозерцательные и телевизонные,
нервно-скандальные и богомольные.
Поступки бывают иконные и не иконные…
В день Казанской иконы преобладало первое.
Мы выключили средства электрические и электронные.
К мирному и мерному приблизилось Безмерное.
РАВНОДУШИЕ
Когда-то мы ходили в наступленье.
Ступали смело на извивы змея.
Теперь же наступило отступленье.
Отступники, стремлений не имея,
дрожат немея.
Жара не уменьшает охлажденья
сердец, глотнувших удочку покоя.
Где вы, мои былые восхожденья?
Где вы, слова текущие рекою?
Всё никакое.
Молчу. Молчим. Не замолчало б Небо.
Ведь слушающих, слышащих не видно.
А с пустотою говорить нелепо.
И с тупизною говорить обидно.
Как нам не стыдно!
Пошли нам, Господи, великие событья!
Введи нас, Господи, в огромные деянья!
Мы ждём ветров для нашего раскрытья.
Мы чаем прекращения молчанья,
тоски, скучанья.
ЛЕТНЯЯ ЖАРА
Жара – Жар-птица, по садам летая,
растит черешню, сливы, абрикосы.
И ледники мерцающие, тая,
рождают тучи, наводненья, росы.
Тень и вода телам необходимы,
как сердцу утешенье красотою.
Сплетенья улиц розами кадимы.
Дома кипят беседой чаевою.
Передвигаясь к знойным перевалам,
украшенные утренним загаром,
мы научились ликовать о малом,
и постарались не жалеть о старом.
Уста до дна омыты родниками.
Чело от ликованья распрямилось.
Мы всё дружней становимся с друзьями
и всё яснее видим Божью милость.
Жара – Жар-птица чудная, святая
растопит все холодные вопросы.
Над тихими просторами летая,
растит черешню, сливы, абрикосы.
РОЖДЕСТВО ИОАННА ПРЕДТЕЧИ
Сегодня Рождество Предтечи.
Как хорошо быть предтекущим,
передающим людям свечи,
связистом прошлого с грядущим.
Как необычно быть идущим
с веленьем Господа к кому-то,
нести благословенье ждущим
своей решающей минуты.
Как превосходно быть крадущим
неопытных из искушений,
переправляя их с радушьем
к порогам ангельских селений.
Как достославно быть поющим
во время скорбного молчанья,
указывать тропу живущим
среди ловушек умиранья.
Как непривычно быть дающим
совет спасенья, веры милость
солдатам от войны растущим,
от сытости упавшим в гнилость.
Как здорово быть достающим
достойного от недостойных,
носимым Богом и несущим
ключи дождя для улиц знойных.
Хочу стать маленьким предтечей
святых евангельских течений,
предвестником великой встречи
Творца и страждущих творений.
7 июля 2017 года
АПОСТОЛЫ
Апостолы – бессмертия посланники,
святые странники,
блаженные изгнанники.
Мы тоже посланы, имеем назначение.
Но нас уносит светское течение.
Мы тоже странники.
Но связанные шмотками,
домами, телевизорами, сотками.
Мы тоже изгнанны
безбожным человечеством.
Остались в одиночку всем отечеством.
Нас к Западу толкают духи падшие.
Нас защишают – за Россию павшие.
Да, наши предки с ревностью Петровою.
А мы с душою душной и дешёвою.
Да, наши деды с Павловою верою.
А мы сроднились с жизнью грязно-серою.
Но спит и в нас апостольства частица.
Ад пробужденья нашего боится.
13 июля 2017 года