ОПОЗДАНЬЕ
Нет успевамости. Нет и успеванья.
Поэтому – какой уж тут успех.
Но прежде погребенья-отпеванья
спешу за безобразье опозданья
просить прощенья искренно у всех.
Я не дружу с порядком, с дисциплиной.
Мне пунктуальность с точностью чужды.
Я пререкался с бабушкой Полиной
из-за разлуки утренней с периной,
прогуливал казахский и труды.
На безалаберность безвластьем я настроен.
«Алаберности» в языке ведь нет.
Из безхозяйственности строй привычек скроен.
Мой ум коряв, трагически нестроен,
полн всякой чуши, словно интернет.
Гуляет в голове моей беспечность.
Стреляет бестолковость по делам.
Часов не догоняю скоротечность.
Осознаю путей своих конечность.
Но без конца опаздываю в храм.
Надеюсь, что в предсмертное мгновенье
свершу невероятнейший рывок,
решительное предприму решенье,
найду в себе нежданное уменье
закончить светом тьму моих дорог.
РОЖДЕНИЕ ПЛЕМЯННИКА
А в нашем племени случилось прибавленье –
четвёртого племянника рожденье.
Подумав, Александром нарекли
росточек хрупкий страждущей Земли.
Цветочек нежный бьющейся Руси,
добро порадуй, злу же пригрози!
Птенец смешной двуглавого орла,
твой взлёт готовится. Мы укрепим крыла.
Зайчишка маленький, что сделается львом,
спокойствует в предгорье снеговом.
Санятка, Сашенька, Сашуля, Саня спит.
Путь непростой под ножками лежит.
Чиста кроватка. Душенька бела,
ручонки ждут прекрасные дела.
Для сладких грёз, для горьких слёз – глаза.
В них замерцают солнце и гроза.
Да, Александр Алексеевич велик,
В нём образ Божий, человечий лик.
Он – смена нам. Он – предков наших внук.
Побед наследник, восприемник мук.
Ведь жизнь прожить – не поле перейти.
Пусть встретит его вечность на пути!
О БЛУДНОМ СЫНЕ
Перед блудом бывает раздраженье
от слов родительских, от всевозможных рамок,
желанье жить в круженье и броженье,
презренье пешек, восхваленье дамок.
Перед блудом обычно «строят глазки».
Строительство такое незатратно.
Но, вместе с маской одевайте каски.
Ведь беды прилетают многократно.
Перед блудом бывает винопитье,
мясоеденье и смехотворенье.
А после слезолитье, мордобитье,
укоры совести, душевное старенье.
Перед блудом бывают эсэмэски,
картинки с котиками, селфи без цензуры,
одежд разрезы и другие лески
с крючками для доверчивой натуры.
Перед блудом бывает осужденье
всех блудников, но и аскетов тоже.
И о себе завышенное мненье
с желаньем выглядеть умнее и моложе.
Перед блудом бывает погруженье
в стихию танцев, в страсти сериала,
за личной жизнью лидеров слеженье,
улёты в экзальтацию астрала.
Перед блудом бывает много денег
и славы, прибавляемой к здоровью…
Так люди ловят призрачные тени,
расставшись с настоящею любовью.
УТОЛИ МОИ ПЕЧАЛИ
Есть слово древнее «печальники» –
те, кто печётся о других.
Печалятся за мир молчальники.
Печалятся за план начальники.
И я о глупостях своих.
Но это здорово – печаловать,
о ком-то думать, что-то ждать.
За счастьем в странствия отчаливать,
лить соучастье, милость жаловать,
за всё всегда переживать.
Печаль, как печка раскалённая,
сожгёт бесчувствия вуаль.
Беспечность, болью опалённая,
безцельность, встряской уязвлённая
от сердца убегают вдаль.
Ужаль меня, печаль высокая.
Замолкни, мелкое нытьё.
Моя Отчизна светлоокая
вздыхая, задыхаясь, охая
вошла в величие своё.
Кипят перед беседой чайники.
Нас опекают, торт пекут
сотрудники и сопечальники.
А после ельники и скальники
взрастят восторг, тоску добьют.
7 февраля 2017 года
ВОЗНЕСЕНИЕ
Возносит вновь Господня благодать
в высокое, святое, неземное.
Нам – ползающим нравится взлетать
над тупостью, тоскою, суетою.
Но маловерье сносит с высоты,
«выносит мозг» вопросами о завтра.
Уносит сеть нечистой красоты.
Наносит раны удочка азарта.
Приносят страх пришедшие счета’.
Заносит заражение искусство.
Разносит построенья маета,
что у кого-то густо, кустно, вкусно.
Относит ветер вдаль от берегов.
Доносит друг о нашем сокровенном.
Статейка переносит в стан врагов.
Проносит мимо мысли о нетленном.
Короче говоря, нас всех несёт.
Не ввысь, а вниз мышление стремится.
Горизонтально ныне мир живёт,
Геройской вертикальности боится.
Превознестись над ближними легко.
А возносить их от падений тяжко.
Поэтому живём невысоко,
ползём в себе, как ёж, как черепашка.
Как плоскостность свою преодолеть,
рациональность, матерьяльность, косность,
чтоб полноценно Небом заболеть,
напиться Вечности, преодолеть навозность?
НА ДЕНЬ ИОАННА БОГОСЛОВА
Во время бури моря синий цвет
меняется на черновато-серый.
Ни рыболовов, ни купанья нет.
Лишь мореходам испытанье веры.
Во время бури неба синий цвет
скрывается за занавес свинцовый.
Не различить – закат или рассвет.
Орлы таятся, мечутся коровы.
Во время бури глаза синий цвет
от пыли прикрывается рукою.
А после горя много-много лет
зрачки покрыты мутной пеленою.
Во время бури главок синий цвет
враги срывают, решетят стрельбою.
Старинный храм в разрушенность одет.
Такое же и с русскою душою.
Напомни, бурь предзритель Иоанн
про синий цвет на «Троице» Рублёва,
на флагах многих христианских стран.
Ждём возвращенья синевы и Слова.
КРЫСОЛОВ
«Котёнок этот будет крысолов» –
поведали учёные в котах.
Бывает оживанье тайны слов
в переживучих наших головах.
Когда я был «котёнком», мама так
звала меня, овсянкою кормя,
сказать бы мог юродивый чудак
о будущем, встречающем меня.
Необходимо крысоловом стать.
Собранье обнаглевших, страшных крыс
накинулось Отчизну расхищать,
тянуть её в подпол, в пред-адье, вниз.
Отряды этих гадостных существ
выводят отвратительных крысят.
Кто даст мне озверительных веществ?
Какие строки к битве воскресят?
Ведь у меня есть когти и клыки,
ног быстрота, мыщц сила, ясность глаз.
Мы кошаки же, то есть мужики.
Задушим крыс в сознании у нас!
Прогоним севших нагло у столов
и у престолов, и со всех сторон!
Ну почему же я не крысолов?
Несу лишь звон, переходящий в стон.
ВЫПУСКНОЙ ВЕЧЕР
Бал выпускной. Нажали кнопку «пуск».
Взлетают к Небу русские ракеты –
ребята, девушки, чтоб выпускать из уст
ответы огненные, древние заветы.
Сметёт неверие чудесности волна.
Молитва по вселенной излучится,
разбудит иноверцев племена.
Осколком истины сознание пронзится.
Характера потенциал взрывной
направим в равнодушья бастионы.
Великий щит над нашею страной
– молитва, покаяние, иконы.
Мы выдержали Запада удар.
Удар ответный ныне : дети наши
зажгут всесогревающий пожар
от искорок Святой Христовой Чаши.
Повсюду курсов, академий, школ
готовится священное оружье.
Влагается Писания глагол
в способных маловерие разрушить.
Военный наш завод, пока что, мал.
Снаряды недоделаны бывают.
Но главное – не потерять запал,
не позабыть – как любят, как летают.
Сражение на глубине сердец,
одновременно с внешними боями,
мозгов неуправимый холодец
преобразит в кадило с угольками.
Бал выпускной. Как жалко выпускать
птиц спевшихся из бережных ладошек!
Пусть их хранит Господня благодать
от встреч ненужных, от чужих дорожек!
ДОБРАЯ СЛЕЖКА
Следите за мной, следите,
Папа и мама мои!
Выслеженное лечите
Ска’льпелями любви.
Следите за мной, следите,
Милиция, ФСБ!
О тайнах молчать учите,
не хвастаться о себе.
Следите, за мной следите,
Епископы, профессора!
Остаться не допустите
Таким, как бывал вчера.
Следите, за мной следите,
Прослушиватели всего.
Посланья мои прочтите,
Вдруг тронут из вас кого.
Следите за мной, следите,
Корректоры, секретари!
Ошибочное зачеркните
В написанном до зари.
Следите за мной, следите,
Психологи и врачи!
Делать остановите
Задуманное в «ночи’».
Следите за мной, следите,
Регенты и певцы!
Фальшивость мою глушите,
Как храп коней бубенцы.
Следите за мной, следите,
Ближние и враги!
Доходчиво объясните,
лекарства слов дороги’.
Следите за мной, следите,
Игумены, духовники!
Упавшего не судите,
Веры проводники.
Следите за мной, следите,
Ангельские полки!
Через моря ведите
Сутолки и тоски!
Следите за мной, следите,
Собаки и сторожа!
Красть мне не разрешите,
Чтобы не жить дрожа.
Следите за мной, следите,
Совесть и ум мои!
Да вынесу вихрь событий,
перетерплю бои!
РАССЛАБЛЕННЫЙ
Расслабленного мучит немота,
особенно весною пред закатом.
Когда любовь над миром разлита’.
И гром громит бесчувствие раскатом.
Расслабленного мучит долгота
бессонной ночи, горечи вседневной,
прокравшиеся в щели холода,
бесстыдство мух, ворчанье тёти нервной.
Расслабленного мучит высота
слов о терпенье болей благодушно.
Мерещется: страданье навсегда,
все окружающие смотрят равнодушно.
Расслабленного мучит темнота
грядущего, рой мыслей неотвязных,
суставов недвижи’мых ломота,
кружение недель однообразных.
Расслабленного мучит чернота
безумных предпосылок расслабленья,
плывёт грехов прошедших череда,
нечистых мыслей смрадное скопленье.
Расслабленного мучит красота
людей здоровых, вести о героях,
картинки, где прекрасные места
зовут к себе, на странствия настроив.
Расслабленного мучит простота,
с которой исцеленье совершилось.
Он светло ранен радостью Христа.
Он мучится: чем воздавать за милость?
ТИГРЫ
Река Уссури медленно течёт.
Меж кедров тигры ходят к водопою.
Кругом тайга зовёт, поёт, цветёт,
бросает хвою, шелестит листвою .
От переезда к девственным лесам
удерживают бабские испуги –
вдруг клещ и тигр, подкравшиеся к нам,
уложат тело в гробовые струги.
Большая кошка изредка крадёт
бояк собак котяточкам на ужин.
Но дальше этой грани не идёт.
На нас особый ордер Божий нужен.
Жизнь ярко-полосата. У неё
похожесть с тигром. Крепкими клыками
терзает самолюбие моё.
Лень отдирает острыми когтями.
Едва не умерев от красоты
рощ зеленеющих над блеском океана,
трусливо озираюсь на кусты,
украшенные клочьями тумана.
Что лучше – разрычавшийся наезд
машины на полосках перехода
иль тигр поло’счатый, что благостно доест
меня – гнилушку дивного народа?
Смерть неизбежна. Как бы одолеть
страх самолётный, раковый, тигровый?
Пробив сомнений клетку, сердца клеть
направлю за стихами в бор кедровый.
1 МАЯ
День солидарности трудящихся настал.
Свидетели советских демонстраций,
утратившие прежний идеал,
пытаются хмелящего набраться.
Весь демонтаж краснеющей страны,
как транспорант, плывёт перед глазами.
Замученные прессой пресс вины
ослабили дрожащими умами.
Какая каша в наших головах!
Какой салат неравноценных целей!
Бей коммунистов! Монархистам крах!
Смерть либералам! Патриотов в цепи!
Кто виноват? Что делать? Быть? Не быть?
Гуляют призраков разрозненные роты.
Добить ли прошлое, чтоб в будущем добыть
народы прикомпьютерной породы?
Соседа и картошку посадив,
оставшееся время садят печень.
Всех президентов строго осудив,
уткнутся в шоу. Вечность видеть нечем.
Но в этом хаосе, болотности, дыму
есть души мудрые, огромные, простые.
Они, не удивляясь ничему,
уедут в монастырь на выходные.
Помолятся, чтоб сыновья труда
не злились на владельцев капитала.
Чтобы Русь, как в очернённые года,
мир щедро христианством напитала.
И всем лентяям радостно взирать
на труд молитвенный, крестьянский, горнорудный,
учительский, военный… Мне бы встать
от расслабления в полк трудолюбцев чудный!