НОЧЬ В ХРАМЕ
Ночь в храм вошла, как благостный паломник.
При помощи мерцающих лампад
оттенки тени пишут многотомник
о живших две трагедии назад.
О тех, кто были, кто летали, плыли,
пылали, падали, печалились, ползли.
Тела их в грязекаменности скрыли.
А души к душам предков отвели.
Ночные храмы. Храмовые ночи.
Обилие живейшей тишины.
Моленье жарче. Рассужденье чётче.
Желанья от земли отрешены.
Вслед за войною прежнее горенье
вернётся остывающей Руси.
Уйдёт враньё. Исчезнет озверенье.
Омоются увязшие в грязи.
Ночь в храм вошла, как благостный паломник.
При помощи мерцающих лампад
оттенки тени пишут многотомник
о тех, кто путь победный довершат.
СЫРОПУСТНАЯ НЕДЕЛЯ
Прошла неделя мясопустная,
яичнорыбномаслянистая.
Наелась всласть душонка грустная,
изнеженная и ершистая.
Пришла неделя сыропустная,
молитвенная, покаянная,
картошнорисовокапустная,
тяжёлая и долгожданная.
От светлой пустоты желудочной
не опуститься бы до ропота.
И в пустоте своей рассудочной
не слышать бы бесяток шёпота.
Пусть опустеют залы шумные,
заполнятся церквушки тихие,
пусть посердечней станут умные
и посмиреннее великие.
Пусть будет пусто всякой нечисти,
лукавым видимым, невидимым.
Пусть будут извещенья вечности
и утешение обидимым.
Пусть все пустоты нашей совести
делами правды переполнятся,
прочтутся правильные повести,
желанья светлые исполнятся.
Пусть помогают нам пустынники
расстаться с шубками и кубками.
Пусть все ходившие гусынями
взлетят кротчайшими голубками.
Пусть дерзкие опустошители
учебников, казны и памяти
придут в священные обители,
заплачут, как мыта’рь на паперти.
Тяжёлая и долгожданная,
картошнорисовокапустная,
молитвенная, покаянная
пришла неделя сыропустная.
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Предчувствий и предощущений
заходит много пред весной.
Мозг, недоверием больной,
страшится бремени решений,
боится биться с новизной.
Мы переменчивы, текучи,
бросаемы туда-сюда,
непостоянны, как вода,
носимы ветром, словно тучи,
гонимы плёткою стыда.
Мне кажется, что очень вскоре
разрушит чудное новьё
моё привычное житьё,
как пену на морком просторе.
Серп Божий выйдет на жнивьё.
Болезни ль горькое печальство
меня куда-то подтолкнёт?
Иль на геройство позовёт
неумолимое начальство,
а совесть тут же подпоёт?
Строй обстоятельств перестроит
моих привычек городок,
небесный и земной звонок
фасон событий перекроит,
дел прежних завершая срок?
Скажу же прежде: «Славу Богу!»
Потом в свершений глубине
унынье закипит во мне.
Но, остывая понемногу,
уступит место тишине.
Желаю всем переселённым,
переменённым в этот год,
увидев скальпели невзгод,
не плакать сердцем воспалённым,
а смело броситься вперёд.
ПРОГУЛКА ПО БОРОХУДЗИРУ
Как Темза через Лондон, Сена чрез Париж,
Днепр через Киев, Волга чрез Саратов,
так чрез Коктал течёт Борохудзир,
для мант растя овец, лук для салатов.
Там я гулял. О прошлом вспоминал.
Бродил рассеянно, ошибки разбирая.
И вдруг увидел черепа оскал.
В глазницах струи пенились, играя.
Лошадки череп. Может быть коня.
Я не Герасимов, лик мёртвых не ваяю.
Но есть похожий орган у меня.
Касаюсь лба, сознанье поправляю.
«Мы все – немного лошади..» – сказал
неуправимый, бурный Маяковский.
Про смерть Олега Вещего вещал
сначала Пушкин, а потом Высоцкий.
Припомнив это, ощущаю смерть
гуляющую беспардонно возле.
«Не для меня..» иль «Любо, братцы..» спеть?
Врачуют песни страх пред тем, что после…
После того, как выпустят друзья
в пучину глины маленькую лодку,
где буду я, вернее полу я.
Душа в другую отойдёт слободку.
Возможно – чрез столетие пройдут
по тропкам кладбищ улицы столицы.
На экскаваторщика доброго взглянут
мои неговорящие глазницы.
А он, всплакнув, помыслит обо мне
– «лошадке» забываемых баталий:
«В огне душа иль в райской тишине?»
И череп чистой тряпкой обмотает…
Стою. Смотрю. Не выползла змея.
Целую крестик – чудную уздечку.
И дальше вскачь чрез ямы бытия,
чрез страхов пропасти, чрез искушений речку.
22 февраля 2018 года
ДУХ ПРАЗДНОСТИ
Дух праздности мы просим отогнать
от созерцателей экрана и подушки,
от заигравшихся в инетные игрушки,
от перетруженных привычкой отдыхать.
Бес праздности с обидой морщит ушки.
Дух праздности уйдёт. А что взамен?
Дух трудоголиков не менее опасен.
Дух революции бессовестно атасен.
Дух перестройки умножает плен.
Азарта дух писк совести догасит.
Дух праздности прилипчив и уныл.
Дух праздника восторженно-торжествен.
Названья сходны, смысл же не тождествен.
Кто Бога Преблагого возлюбил
и в будни ликованием известен.
Дух праздности назойлив и хитёр.
Дух упразднения от суетности светел.
Уединившийся незримое заметил,
зажёг в себе молитвенный костёр,
раздул сметающий мешающее ветер.
Дух праздности насмешлив и глумлив.
Беременность – «непраздность» на славянском.
Мы так бесплодны в деле христианском.
Уйдём из мира святость не родив,
детей рассеем в мире хулиганском.
Дух праздности заметно ослабел.
Дух братолюбия ещё не появился.
Дух покаянный малость оживился.
Надежды дух немного ободрел.
Пост потихоньку в Пасху превратился.
24 февраля 2018 года
ФЕВРАЛЬ
В Алма-Ату перед весною
зашёл изменчивый февраль,
неся высокую печаль
с уволенною тишиною.
Ещё все веточки черны́,
конечности тепло одеты,
но, как разбитому победы,
дни летние предречены.
Так тихо, будто на уроке…
Терпевши сорок пять минут,
все, как зайчата, побегут
и расшумятся, как сороки.
Предрадостности ветерок
заходит в сердце с обещаньем –
что справимся мы с обнищаньем,
с неисправимостью дорог.
Неясность, неопределённость
слегка запутали меня.
Но, где-то серебрясь, звеня,
любви колышется бездонность.
А монотонность скучных дней
толкает нас в объятья книжки,
потом находятся делишки,
смешные в сущности своей.
Дрова доест большая печь,
остатки снега потепленье.
Близко́ коровок отеленье
и зов великопостных свеч.
Сушить носки, скоблить ботинки,
о чашку с чаем руки греть,
с простудой у окна сидеть –
просты февральские картинки…
Вместим ли мы поток тепла,
волну свершений, вихрь событий,
прилив наитий, вал открытий,
нежданностей колокола?
В преддверии чудес ярчайших
лежит белёсый цвет небес,
бесцветный луг, уснувший лес,
следы ворон в унылых чащах.
Необходимо изучить
неутешаемости слякоть,
молиться больше, меньше вякать,
на скользкое соль слёз пролить.
Тогда скворцы, фиалки, встречи,
свет солнца, Пасхи куличи
и прочие сердец врачи
придут как вечности предтечи.
7 февраля 2016 года
ОТОПЛЕНИЕ
Тётя Таня забыла включить отопление
в комнатушке, где дружбой даровано мне
гнездование тела, души одупление,
несказанная милость побыть в тишине.
Тётя Таня забыла включить отопление.
Нос, конечно, заложит, закашляет грудь.
Но за окнами кротко стоит потепление.
Одеяла есть два. Продержусь как-нибудь.
Тётя Таня забыла включить отопление.
Завтра вскрикнет с досады. Запоит чайком.
А как мне совершить всех обид утоление?
Скольких я опечалил своим холодком!
Тётя Таня забыла включить отопление.
Хотя помнит сто притчей, прошенья больных.
Я ж по-бычьи здоров. Лишь души отупление
наступает от жарких квартир городских.
Тётя Таня забыла включить отопление.
Много я позабыл нужных слов, важных дел.
Совершается в мозге моём ограбление.
И я делаю то, что совсем не хотел.
Тётя Таня забыла включить отопление.
Или может включила, а кнопка шалит.
Тяжело осужденья свершать одоление.
Добрый помысел шепчет, а злобный вопит.
Тётя Таня забыла включить отопление.
Или Бог повелел – не включать для меня.
Как полезно постом получить уколение.
Гордецам без уколов не выжить и дня.
РОДИТЕЛЬСКИЙ ДЕНЬ
Бывала скорбь родительских собраний,
вскрывалися опасные проделки,
журналов жженье, дневников подделки,
прогулы НВП, пробелы знаний.
А в Церкви есть родительские дни.
Родителей усопших поминают.
Мне страшновато – вдруг они узнают
дела мои, лежащие в тени.
Но, кажется, Господь не рассказал.
И я не расскажу своей бабуле,
как мы в себя недоброе раздули,
улыбкой скрою злобности оскал.
Усопшие уходят за черту.
Когда-то для меня прочертят финиш.
Там всё своё скрываемое вынишь –
побеленную наспех черноту.
Нам на земле управу не найдешь –
священники нестроги, слепы власти.
Нас поглотили бешеные сласти,
озолотила подленькая ложь.
И хочется, чтоб чей-нибудь ремень
упал на общество, прополоснул мне спину,
чтоб бодро подавив в себе скотину,
решиться исправляться каждый день.
КРИК
Собаки лают. Ослики вопят.
Кудахчут куры. Лязгают ворота.
Младенцы плачут. Торгаши кричат.
Сигналят шофера у поворота.
Как мне молчать? Я тоже проявлю
свою незаглушённость звуковую.
Узнают – как я горестно скорблю.
Услышат – как я тягостно тоскую.
Начать ли с «ой», а дальше «ой-ой-ой»?
Звук «у» хорош для долгого кричанья.
Есть просто рёв утробно-горловой.
Есть тихое тревожное мычанье.
Пригодны в этом деле имена:
«Настюшаа! Лёшааа! Есть там кто живые?»
Степенно отвечает тишина:
«Кричать не надо. Все мы тут больные»
Услышит мама грусти шепоток.
Тем более отчаянное: «Маамаа!»
Над кочками потерянных дорог
несётся вой сирены, плач Адама.
Я закричал, но рта не открывал.
Надеюсь – что услышали святые.
И скоро в мой провал, завал, развал
прибудут их ответы золотые.
ВЕСЕННИЕ МИНИАТЮРЫ
Великое в миниатюре
изображается весной.
Наесться впечатлений тюри
стремлюсь голодною душой.
Я, как Адам, переживаю
священный трепет от того,
что, как опара дрожжевая,
всё проросло из ничего.
Душа, как новенькая Ева,
считает юненьких ворон.
Глаза бросаю вправо-влево,
вкушаю блеск, движенье, звон.
Так много маленьких потопов.
И Ноем чувствуешь себя,
когда сквозь лужищи протопав,
с плечей счищаешь грязь, скорбя.
Ворую у царя Давида
его весенние слова:
засада вражия добита,
сияет слава Божества.
Скажу с премудрым Соломоном
что всюду суета сует.
Но бегаю по вешним склонам
и собираю первоцвет.
На Апокалипсис похожи
весны великие дела.
Бог зло, как льдины, уничтожит.
Как травы воскресит тела.
НОЧНОЙ АВТОБУС
Ночным автобусом отправлюсь через тьму,
через туман, через ветров потоки,
через весенних пташек кутерьму,
через пищащих эсэмэсок строки,
через наполненные всходами поля,
через заполненные водами овраги,
через дымки последнего угля,
через поломки дребезжащей тяги,
через посёлки ждущие тепла,
через промоины немолодой дороги,
через распавшиеся глупости дела,
через разбившиеся скупости чертоги,
через ходы невидящих кротов,
через пласты невыкопанной глины,
через молитвы замолчавших ртов,
через места забывшейся былины,
через бодрящий марта холодок,
через сплетения неповторимых судеб,
через затихший до утра Восток,
через насыщенность существований сути,
через своих задумок череду,
через больших задачек варианты,
через витающую по путям беду,
через пары от спирта, запах манты,
через спокойный шелест тополей,
через соблазнов шёпот беспокойный,
через часы разлуки от друзей…
Господь очистит путь наш многослойный!
17 марта 2018 года