ПОЗДНЯЯ ОСЕНЬ
Смерть-косарица осенью смелей.
Ведь скосят изобилие полей.
Истопчут одеяние аллей.
Дожди польются.
В поэзии прибавится тоски.
Украсят окна инея мазки.
И станут небеса невысоки
от туч бегущих.
Октябрьский в душе переворот
от ветра, что опять ворота рвёт.
Грязь преградит движение вперёд.
Опухнет горло.
Но, постарайся именно теперь,
благодарить за шествие потерь.
Смерть прорубает в воскресенье дверь,
проход в смиренье.
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Сторож спрашивает: «Кто там?»
Слыша непонятный шорох.
То ли пулю кинет порох,
то ли ветки листьев ворох.
Что нас ждёт за поворотом?
«Кто там?»- спрашивают строго
из-за двери без глазочка.
Тело – сердца оболочка,
слово – мыслей оторочка.
«Это – я, посланник Бога.»
Пошутил и испугался.
Ведь действительно бывает –
Бог нас в гости посылает
и чудесное свершает.
Друг великим оказался.
Хочется служить великим
людям, странам и идеям.
А мы спим и нерадеем,
ленимся, дурим, балдеем,
табуном живём безликим.
Но однажды постучится
в двери незнакомый кто-то.
Нам предложится Работа,
путь к вершинам из болота.
Пусть сегодня так случится!
НА ИОАННА БОГОСЛОВА
Кто не мыслит, кто не богослов,
тот уже немного богоборец.
Ум без углублений, без основ –
сборщик мусора, усердный грехотворец.
Кто не богомолец каждый день,
тот неразличимый богохульник.
Без молитвы погрузишься в лень,
станешь сладострастнейший разгульник.
Кто не боговидец хоть чуть-чуть,
тот ненасытимый телезритель.
Суть всего видна ему как муть,
он везде живёт как разрушитель.
Кто богобоязненность отверг,
тот боится даже насекомых –
сразу поднимает руки вверх,
в плен сдаётся, всех сдаёт знакомых.
Кто не Божий раб, тот раб всего.
И невыносимо это рабство.
Мучает безжалостно его
папство, бабство, хитрое богатство.
Кто не богоносец, тот несёт
чушь ужасную, словесную заразу,
свинство в сердце бережно пасёт,
брёвна осужденья дарит глазу.
Иоанн-апостол, богослов,
ученик Христа, учитель верных,
преврати нас, глупеньких ослов,
в осликов для Воскресений Вербных!
09.10.2015
ТРАГЕДИЯ НЕРОЖДЕНИЯ
Беременность прекрасна. Завсегда
все почитали будущую маму.
Но современной жизни чехарда
рождение представило как драму.
От нежелания рожать, растить, любить
Земля залита кровью и слезами.
Жестокий мир пытается разбить
последние мосты между сердцами.
А люди все «беременны», хоть как –
родить готовятся деяние и слово,
вынашивают планы в головах,
растёт в уме надежда или злоба.
Учителя родят учеников,
художники – чудесные полотна,
строители – кварталы городов,
священники – приюты для голодных.
Но, к сожаленью, выкидыши есть,
предохранения, бесплодие, аборты
разрушенной души, принявшей лесть –
что нужно оттолкнуть труды от борта.
И к миллионам резаных детей
прибавлены отрезанные дружбы,
могилы несвершившихся идей…
Как много внутреннего не взошло наружно!
Давайте выносим всё доброе, что в нас,
и вынесем мучительность рожденья,
чтоб наш народ не вымер, не угас,
чтоб родились творцы и их творенья!
Беременность прекрасна. Завсегда
все почитали будущую маму.
Но современной жизни чехарда
рожденья тайну превращает в драму.
От нежелания рожать, растить, любить
Земля залита кровью и слезами.
Жестокий мир пытается разбить
последние мосты между сердцами.
А люди все «беременны» хоть как –
родить готовятся деянье или слово,
вынашивают планы в головах,
в сердцах растёт надежда или злоба.
Учителя родят учеников.
Художники чудесные полотна.
Строители кварталы городов.
Священники приюты для голодных.
И к сожаленью выкидыши есть,
предохранения от ро’дов и аборты
не тела, а души, принявшей лесть,
что трудность нужно оттолкнуть от бо’рта.
И к миллионам резанных детей
прибавлены отрезанные дружбы,
могилы несвершившихся идей.
Как много внутреннего не взошло наружно.
Давайте выносим всё доброе, что в нас
и вынесем мучительность рожденья,
чтоб наш народ не вымер, не угас,
чтоб родились творцы и их творенья!
НА ДЕНЬ УЧИТЕЛЯ
Учительница, словно офицер,
встречает неумелых новобранцев.
Оружие премудрости в их ранцах
и на дела великие прицел.
Учительница, словно дирижёр,
подпевщиков в хор мирозданья вводит,
их тон и лад звучания находит,
фальшь исправляя чуткою душой.
Учительница, словно садовод,
росточки дорогие сберегает.
Ей ветер непослушности мешает,
но класс к весне грядущей зацветёт.
Учительница, словно сталевар,
огонь возжегши совестного знанья,
к готовности на славные деянья
переплавляет нераскрытый дар.
Учительница, словно медсестра,
готовит перевязки и лекарства.
И здраво правят главы государства
от вложенного в главы их добра.
Учительница, словно человек,
переживает, плачет, унывает,
но Бог – Учитель мира помогает
вести на свет, не гаснущий вовек.
01.10.2013, Алма-Ата
ОКТЯБРЬСКИЙ СНЕГ
Возможно я увижу ранний снег,
снежки, снежинки,
белёсых туч на рощицы набег,
с цветов пушинки.
Пружинки ног усердно понесут,
презрев усталость,
тележку тела и души сосуд,
дырявый малость.
Придёт туман, с ним встретятся лучи…
На их границе
упавших елей мощные корчи –
как чудо-птицы.
С зимою осень здесь переплелись,
восторг с печалью.
Вершины белые в синеющую высь
вонзились сталью.
Прошедшее с сегодняшним моим
здесь помирились.
Грядущее переместилось к ним,
ночь опустилась.
Ошибки обсудили вчетвером
под чай душистый.
Весь мир – простой, молитвенный кругом,
и золотистый.
А снег умеет радостно мерцать,
как смех, как чудо,
как благостыни благодать
из неотсюда.
Промчалось лето, пронеслись лета’,
похолодало.
Но от того, что рядом красота,
спокойно стало.
Смотрю вокруг, в себя смотрю
и удивляюсь,
что жив, что облачён в зарю,
что продолжаюсь.
Как я и ждал – увидел снег,
снежок, снежище.
Попал он в сердце, в трепет век,
за голенище…
ОСЕННИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Осенний ветер – дождика лошадка,
возимого в перинах облаков,
листвою разноцветнейшего парка,
рисует тайны в трепете прудов.
Грязь пробралась в квартиру на подошвах,
с травинками, листочками, песком.
Кто не живёт стерильно и дотошно,
не сразу мчится с веником, совком.
Припоминает – сколько всякой скверны
он вынес в скверы, горы и леса.
Но смыл обиды речек шёпот мерный.
Унынье угасили небеса.
Снега уговорили мыслить чище.
Птиц пенье пересилило нытьё.
Туманов ледовитое жилище
передало молчание своё.
Забрали белки разные сомненья.
Непостоянство сгинуло средь скал.
Костров благоуханные поленья
согрели тех, кто сердцем холодал.
О, если б эти с вечностью свиданья
нам каждый день осенний совершать
и «пышное природы увяданье»
по-пушкински, по-детски созерцать!
КРЕСТНОЕ ЗНАМЕНЬЕ
По разному все крестятся, взгляни:
одни прилежно, прочие небрежно.
Кресты одних – небесные огни.
Других перегорают безнадеждно.
Как будто с тяжкой гирею в руках,
пытаются креститься иноверцы,
когда испепеляет смертный страх
мятущееся, плачущее сердце.
Усердно крестят мамы сыновей,
идущих на неведомые битвы.
Крест материнский действует сильней.
Он выкован из золота молитвы.
Изображая веру христиан
шуты крестились, дерзко насмехаясь.
Но крест великой силой осиян,
её пугались, замирали, каясь.
Коснусь в честь Троицы мятежной головы,
начала рук ленивых, неумелых,
воронку чрева, где таятся львы
блуда, обжорства, угрызая тело.
Мне благодать даёт не умереть.
Всё безобразное лечу крестообразно.
Крест помогает боль перетерпеть.
С ним жизнь красна’
и смертушка прекрасна.
Святые утром перекрестят всех,
природу всю, крещённых, некрещённых.
И снова будет литься детский смех.
И мысль о Боге удивлять учёных.
26 сентября 2017 года
КРЕСТ
Мой крест – вот этот человек,
чьи мысли суетны, унылы,
упавший свыше, словно снег,
на голову мою навек,
или, уж точно, до могилы.
Так крепко я прибит к нему
переплетеньем обстоятельств…
Придётся вопреки всему
лечить сгустившуюся тьму
претензий, приступов, предательств.
Мой крест – сей век, сей день, сей час –
непредсказуемые, злые,
переплавляющие нас,
с обилием платёжных касс,
с потерей совести, святыни.
Мой крест – погода наших гор
с зимой короткой, жарким летом.
Весной цветочен наш простор,
но высохнув, он – как укор
нам, сладостями перегретым.
Мой крест – мой вес, мой вид, мой рост,
тип крови, хромосомы, гены,
болезней разветвлённый хвост,
толкающий нарушить пост,
все возрастны’е перемены.
Мой крест – великий мой народ,
который тает с каждым годом.
Он часто крест других несёт.
Я верю – Бог его спасёт
на утешенье всем народам.
Мой крест – поездки по степям,
походы по горам, полёты
по книгам и по небесам,
испуг, что разобьюсь я сам,
иль разобью доверье чьё-то.
Мой крест – лукавые враги
в союзе с глупыми друзьями.
Мне испытанья дороги,
как детства трудные шаги
или колючки под цветами.
Мой крест – подобье всех крестов.
Навечно ангелы скрепят их
в один Великий Крест Христов
под пенье благодарных слов
Распятому от сораспятых.
03.04.16
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Первый снег цветы последние,
первый снег плоды последние
и автобусы последние
покрывает не спеша.
На плечах вошёл в переднии.
Позабыла игры летние
подзамёрзшая душа.
Первый снег слова последние,
первый снег войска последние
и события последние
укрощая, украшал.
Сделал прошлое бесследнее,
обратил беду в наследие,
в подвиг, славу, Божий дар.
Первый снег людей последних,
первый снег друзей последних,
первый снег минут последних
утешение свершал.
Белых зайцев, сов, оленей
прятал в тундре от гонений,
прозу в сказки превращал.
22.10.2010, Алма-Ата